Тринадцать ящиков Пандоры
Шрифт:
— Пит заложил его нам за гроши, просто чтобы спрятать. Думаете, он за ним не вернется?
Пак улыбнулась:
— Вряд ли. Этот смертный-аферист думает, что сторгуется с корпорациями, но другие заинтересованные стороны сожрут его заживо — вероятно, в буквальном смысле. И когда это произойдет…
Не закончив фразы, она подтолкнула ко мне через прилавок визитную карточку. Там значились контакты во всех соцсетях, о каких я только слышала, и нескольких, которые пока были на бета-тестировании. Кроме «Google Plus». Потому что даже у интернет-зависимых
Посреди ночи меня разбудил оглушительный грохот, который сменился пронзительным визгом. Кричала каменная гаргулья, сидевшая на коньке нашей крыши. Это могло значить только одно: на лавку напали.
Я в два счета оделась и бросилась вон из своей комнаты на втором этаже, вниз по лестнице. Входную дверь сорвали с петель. В лавке были незваные гости.
Бабушка оказалась внизу раньше меня. Она грозно хмурилась, загородив собой проход в кабинет. Была она в пижаме, розовых тапочках-кроликах и с тяжелым моргенштерном наперевес. Зубной Фей и несколько его подручных направились к ней по проходам между полками. В руках у них блеснули клинки.
Держать магическую лавку — опасное занятие. С каждым поколением наша семья добавляла новые слои заклинаний к ее чародейской защите. За прошедшие века этих чар накопилось столько, что лавка стала одним из самых надежных мест в мире. То, что Зубному Фею и его головорезам удалось проникнуть внутрь, — достижение, которым за все это время могли похвалиться лишь несколько наших врагов.
Я встала рядом с бабушкой, и громилы злобно ухмыльнулись, шагая к прилавку. Я тоже улыбнулась, поскольку знала кое-что, о чем они и не догадывались: внешний периметр, который им удалось преодолеть, был лишь малой толикой наших защитных чар.
Бабушка произнесла слова силы, и вся лавка ожила.
Предметы на полках и на полу пробуждались, оживали, — но вовсе не так мило, как в мультиках Диснея. Полный доспех VIV века ткнул мечом в Зубного Фея. Полуэльф парировал удар кинжалом, но латы продолжали наступать, проявляя удивительную ловкость и сноровку, хоть стальные суставы и скрипели при каждом движении.
Чучело саблезубого тигра прыгнуло на одного из громил и вонзило в него огромные клыки. На другого набросилось слабо светящееся привидение. Злодей бросил нож, но тот пролетел сквозь призрака и воткнулся в деревянную полку. А потом у привидения выросли длинные и вполне материальные когти, и оно принялось кромсать ими противника. И кромсало до тех пор, пока не стихли крики.
С одной из полок спрыгнула фарфоровая фигурка бульдога, подбежала к другому головорезу и принялась облаивать с высоты своего шестидюймового роста — пуча от натуги глаза и производя нечто вроде отчаянного писка. Незваный гость поднял ногу и со всей силы наступил на собачку, но бульдог отпрыгнул в сторону, а затем раскрыл пасть, демонстрируя набор очень острых фарфоровых клыков. Пасть распахивалась все шире и шире, пока не поглотила врага целиком. А потом снова уменьшилась до размера статуэтки.
Меньше чем через минуту все нападавшие были мертвы или бежали. Латы преградили Зубному Фею дорогу к выходу. Полуэльф толкнул одного из своих подручных на меч, чем выиграл достаточно времени, чтобы проскользнуть мимо ожившего доспеха и скрыться в ночи.
Я оглядела сорванную с петель дверь, перевернутые полки, разбитую утварь и тихо застонала.
— Терпеть не могу фэйри, — проворчала бабушка. — Их кровь потом ни за что с ковра не отстираешь.
На следующее утро мы занялись уборкой.
— Неблагий Двор так просто не сдастся, — сказала бабушка. — Они скоро повторят попытку. Нужно избавиться от этой штукенции, которая им всем так нужна.
Мы сделали несколько телефонных звонков, но никто не знал, куда запропастился Скользкий Пит. Он залег на дно так основательно, будто от этого зависела его жизнь, — что, впрочем, скорее всего, было правдой.
Я как раз занималась восстановлением защитной ауры дома, когда Пит влетел в новую дверь — растрепанный и окровавленный.
— Пожалуйста! — выдохнул он, пытаясь отдышаться. — Помогите! Фэйри хотят меня прикончить.
— Помочь тебе? — бросила я, уперев руки в бока. — Ты нас втянул в свою идиотскую авантюру, и это уже обошлось нам в немалые деньги. Да мне самой хочется тебя сдать Зубному Фею.
Пит задрожал:
— Я ничего дурного не хотел. Честное слово! Я думал, никто не выследит ящик Пандоры у вас в лавке. Думал, он тут будет в безопасности, пока я заключу сделку и его продам.
Я молча и неодобрительно уставилась на него.
— Я устроил закрытый аукцион, — добавил Пит. — Там было много заинтересованных компаний, ставки с восьмью нолями, все такое. А потом вломились фэйри. И всех перебили. Я еле ноги унес.
И тут наконец бабушка, которая проявила невероятную выдержку и не напустилась на него раньше, заговорила:
— Идиот! До сих пор они только подозревали, что нужная им вещь — в нашей лавке. Они тебя отпустили, чтобы ты их привел к цели. И теперь они убедились в своих подозрениях.
Тут-то, словно по команде, снаружи раздался рокот. Из порталов выпрыгнули несколько десятков фэйри — так близко к лавке, как позволяла магическая защита.
Я застонала:
— Вчера их была горстка, и они смогли вломиться внутрь. Сегодня их столько, что лучше решить дело переговорами.
Бабушка кивнула.
Я выглянула наружу и дала понять, что мы хотим переговоров. Через минуту в лавку вошел фэйри, одетый в тонкие шелка; нос он задрал так высоко, а спину держал так прямо, что казалось, будто ему в зад воткнули прямую, как хайвей, метлу. По обе стороны от него шагали Зубной Фей и эльфийка, одетая так, будто она считала себя Эльвирой, Повелительницей Похотливых Готов.
— Я — король Оберон из Неблагого Двора, — провозгласил фэйри. — Отдайте мне то, чего я хочу, и я сохраню вам жизнь.