Тринадцать ящиков Пандоры
Шрифт:
— Мы пришли узнать, не нужно ли вам чего-то, — сказал Жоан, не слишком умело скрывая, что смотрит на него с интересом. Как и близнецы, он казался моложе, чем был на самом деле, это же касалось и сестры. Она была красива, с несомненно женственной уже фигурой, но что-то в ней наталкивало на мысль о единственной дочке виконта как об исключительно симпатичном ребенке, а не о девице на выданье.
— Спасибо, у меня есть все, что необходимо, — Доменик отложил на столик книгу. Жоан кинул на нее неспокойный
— Вы приехали, чтобы убить демона? — спросил он, широко распахнув синие глаза. — Того, который убил Юка и Элис?
— Ваш брат утверждает, что это просто несчастные случаи.
Девушка энергично тряхнула головой.
— Вы не знаете… — вдруг она оборвала себя и задрожала, ища взглядом помощи у Жоана.
Мальчик обнял ее, а потом с упреком глянул на Жордана: будто тот намеревался обидеть девушку.
— Не знаю чего?
Лозанетта молчала, Жоан обнимал сестру и гладил, хотя та уже не тряслась. Жордану это надоело.
— Должно быть нечто большее, — сказал он. — Я знаю таких людей, как виконт, и понимаю, что человек с его складом характера не просил бы епископа о помощи из-за двух несчастных случаев и книжки с рисунками черепов. Что еще случилось?
Лозанетта наконец перестала прижиматься к брату и взглянула на Жордана. Глаза ее, как и у Жоана, были большими, синими и невинными.
— Служанка видела в коридоре Григора, — сказала она, отводя взгляд.
— И что в этом странного?
Девушка шмыгнула носом.
— Григор тогда был с нами в зале и играл в карты. Он не мог выйти так, чтобы мы этого не заметили.
— Это случилось один раз?
Лозанетта покачала головой.
— Несколько.
— И всегда речь шла о Григоре, что находился в нескольких местах одновременно?
— Угу, — на этот раз ответом были невнятное бормотание и более уверенный кивок.
— В таком случае где сейчас второй Григор?
Лозанетта тряхнула светлой челкой, а Жоан снова глянул на Жордана с упреком.
— Отчего вы спрашиваете мою сестру о таких вещах? Разве это она разбирается в колдовстве и демонах?
— В данном случае нет нужды разбираться. Довольно и просто немного подумать.
Девушка расплакалась, упрек в глазах Жоана превратился в ярость:
— Вы… вы…
Жордан так и не узнал, что хотел сказать мальчик, поскольку в этот момент в комнату вошла дона Изабо, стройная блондинка, все еще красивая, хотя она и не делала ничего, чтобы сдержать утекающее время. Волосы ее были связаны в простой узел, было на ней синее платье — более чем скромное. Меж бровями женщины пролегла складка.
— Кто вам позволил сюда прийти? — начала она с порога. — Не знаете, что это опасно? Лозанетта, я и правда не ожидала от тебя такого. Еще и брата
Девушка покорно склонила голову.
— Жоан согласился меня сопроводить, поскольку я боялась. Это не его вина.
— Разумеется, не его, а лишь твоя. Ты должна быть мудрее. А теперь — ступайте. Позже поговорим о соответствующем наказании.
Сгорбленный Жоан двинулся к дверям. Девушка догнала его, а потом сунула руку под локоть. Мать пропустила обоих на пороге, а потом сурово взглянула на Жордана.
— Вам должно быть стыдно. Они еще дети.
— Я знаю замужних девушек моложе вашей дочери, — вернул ей замечание Жордан. — А мне было меньше лет, чем Жоану, когда я покинул родной дом.
Дона Изабо сжала губы. В этот миг она была удивительно похожа не только на своих детей, но и на мужа. Двоюродные родственники? В провинции, где непросто найти хорошую пару, замужество среди родственников случается довольно часто.
Только через момент Жордан понял, что гримаса на лице женщины означает не злость, но сострадание.
— Я могла ожидать чего-то подобного, — сказала она. — У человека, занятого такими отвратительными вещами, должно быть несчастное детство. Мне вас жаль. Мы живем здесь совсем иначе, чем в большом мире, к которому вы привыкли: проще, более по-христиански, так близко друг к другу, что чувствуем себя и мыслим как единое существо. Не думаю, что вы сумели бы понять такую любовь.
Он мог ответить, что родился вовсе не в Алестре, а в горах, похожих на эти. Что там люди тоже жили «проще и более по-христиански», по крайней мере, по собственному мнению.
Не сказал ничего, поскольку дона Изабо была права в одном: Жордан действительно не понимал такой любви. И, сказать честно, не хотел бы понимать.
После восьми он получил еще порцию супа, что заставляло его подозревать об издевательстве с особой жестокостью. Но он съел суп, а потом какое-то время со скукой листал колдовскую книгу, раздумывая, будут ли этим вечером еще гости.
Решил, что должны быть, и не ошибся, поскольку около девяти в комнату заглянул раскрасневшийся Жоан.
— Вы не должны были так разговаривать с моей сестрой, — заявил он с порога, словно продолжал разговор. — Она не такая, как остальные девушки.
— Вот только — какая? — заинтересовался Жордан.
— Лозанетта очень впечатлительная. Она… она живет в своем мире, понимаете? Не слишком-то отличает истинную правду от правды из книг и театра.
— И потому ее нельзя спрашивать о демонах? Потому что в книгах и театре их нет?
Парень покраснел еще больше.
— Потому что мы пытаемся ее охранить. Вы бы знали об этом, если бы… если бы…