Тринадцатая королева
Шрифт:
Лео почувствовала себя так ужасно, что лицо обдало жаром, а на глаза выступили слёзы. Она надумала себе невесть что, взгляды там какие-то, поцелуй… А он… тут… с девкой… От избытка эмоций Лео всхлипнула и, прежде чем успела зажать себе рот руками, встретилась взглядом с Матео. Она не стала дожидаться от него реакции на своё появление, отвернулась и побежала в сторону конюшен не разбирая дороги. Бежала, и ноги, заплетаясь друг за друга, почти совсем отказывались держать её. Она всхлипывала, потому что больше не могла топить чувства в себе, они распирали её, не давали дышать. В итоге она, забежав в конюшню,
Helloween — Light the Universe
Его поцелуи оставили в ней глубокий след, более того, она видела его глаза, и сколько бы он ни отстранялся от неё, Лео надеялась все же, что небезразлична ему. Она никак не могла понять, охватить всего, что произошло, знала, что расплата ещё впереди, и ничего не могла с собой поделать, всё равно стремилась к нему, всё равно хотела увидеть.
— Что с вами, Ваше Величество? — Леонелла резко обернулась на голос, немного загнанно глянув сначала, но Матео уже бросился к ней и присел рядом. — Вам плохо?
Лео так быстро, насколько могла, справилась с собой и поднялась на ноги, проигнорировав его руку. Задрала подбородок повыше. Матео, едва она поднялась, опустился на одно колено и преклонил голову.
— Ничего не случилось, — коротко бросила она. — Глупо падать предо мной ниц, когда я… Встань!
Матео поднялся, и Лео в упор посмотрела на него. Маски на нём не было, с виду Матео был совершенно спокоен, впрочем, как и обычно, только едва заметно подрагивающие губы говорили о том, что ему всё же не по себе. Сначала Лео хотела только посмотреть ему в глаза, убедиться, что он здоров и не избит, и гордо удалиться, но вдруг она, сама себе не отдавая отчет в своих действиях и мало чего соображая, коротко замахнулась и звонко ударила Матео по здоровой щеке, оставив на коже красный след. Голова его слегка дернулась в сторону, взгляд стал едва заметно колким, однако он быстро взял себя в руки и смиренно спросил:
— Я могу узнать, чем я прогневал свою королеву?
— Как тебе Иззи? — вырвалось у Лео, и она сейчас же прикусила язык. Королева не желала так явно показывать свою ревность, но сдержаться у неё не получилось. Она заметила, что у Матео во взгляде промелькнуло удивление. Всё верно, королева не могла его ревновать, она же Леонелла Облачная, далекая и недоступная… И при всём этом готова кусать губы до крови, представляя, как те самые руки, что перебирали струны банджо, ласкали какую-то служанку, а губы, что дарили ей незабываемую нежность, щедро делились тем же самым с другой женщиной.
Матео молчал, и это молчание только больше раззадоривало Лео. Дыхание ее участилось, она хотела, чтобы он сказал ну хоть что-нибудь — оправдывался или подтвердил, что любит служанку и на королеву ему плевать, тогда она ударила бы его ещё раз, а потом ещё… до тех пор, пока не заставила бы его пожалеть о…
— Молчишь? Ты любишь её, да?
Матео поднял на неё глаза и посмотрел в упор. Лео показался в этом взгляде положительный ответ. С силой выдохнув, она покачала головой и уже хотела было отойти, когда снова не справившись с собой, стукнула
— Любишь девушку, так имей хотя бы смелость признаться в этом! — выкрикнула она, и тут её будто прорвало. — Да как ты можешь?! — кулачки всё опускались и опускались на его грудь. — Как ты можешь стоять тут и молчать, после того, как ты целовал меня? Меня! Целовал так, что я думала умру прямо там, посреди тронного зала? А потом пошёл и… трахнул какую-то девку?!
Матео никак не реагировал на её слова, но это продолжалось не долго. Лео почти не понимала, что говорит, что делает, когда почувствовала, что её запястья перехватили сильные руки и завели за спину. Она в один миг оказалась прижата к широкой груди Матео, а он, сдерживая её, тяжело дышал, не сводя с Леонеллы взгляда.
— Тебе будет легче, если я скажу, что представлял на месте Иззи тебя, когда трахал её? — бесстыже спросил он, и Лео показалось, будто её окатили ледяной водой из ведра. Его слова, были еще откровеннее того самого поцелуя, а взгляд, которым он сейчас прожигал королеву, был красноречивее любых слов.
Леонелла замерла, не в силах сдвинуться с места и всё ещё ощущая крепкие объятия, после чего, сдавленно всхлипнув, обмякла в его руках, закусив нижнюю губу до крови. Матео отпустил её руки, обхватывая ладонями её лицо.
— Я всецело принадлежу тебе, — продолжил Матео уже спокойнее, поглаживая большим пальцем правой руки её щеку. — И если надо — жизнь за тебя отдам. Но никогда бы и не подумал, что мои чувства могут быть взаимны.
Лео, наконец, перестала терзать свои губы и рот её приоткрылся непроизвольно, прося касания. Она вся подалась вперед, и Матео медленно приближал её к себе. Прикрыв глаза, королева сдалась на его милость и обвила его торс руками. Он буквально впился в её рот, и Лео, не ожидавшая такого напора, всхлипнула ещё раз. Этот был сумасшедший, отчаянный поцелуй того, кто уже потерял всякую надежду, так не похожий на те осторожные, мягкие касания, словно Матео дал себе волю.
— Лео, — прошептал он, проходясь по её щеке и спускаясь на шею, невоздержанно прихватывая нежную кожу. — Я люблю тебя, я так давно люблю тебя, — бормотал Матео, обжигая горячим дыханием её кожу.
— О, Райэль, — только и получилось вымолвить у Леонеллы, пока она беспорядочно гладила его спину, время от времени теряя контроль и царапая его прямо через одежду.
Матео опять вернулся к чуть припухшим губам королевы, и она совершенно безотчётно почувствовала, что ноги бессовестно отказываются держать её. Отвечая на становящиеся всё откровеннее поцелуи Матео, она вцепилась в него, прильнув всем телом. Он прижал её к себе ещё крепче, и она почувствовала, что совершенно задыхается от охвативших её эмоций.
Лео прервала поцелуй, нежно отстранившись, и погладила чуть колючую щеку менестреля, заглядывая ему в глаза и поражаясь тому, как сильно изменилось лицо Матео за те несколько минут, что прошли с момента его признания. Эта смесь страсти и обожания просто сразила её и Лео снова потянулась к нему, одновременно с этим расстегивая пуговицы на его рубашке.
— Лео, это слишком даже для меня, — проговорил Матео, и голос его дрогнул, когда Леонелла, справившись с бесконечными пуговицами, дотронулась до его обжигающе горячей кожи.