Тринадцатый сын Сатаны
Шрифт:
Вадим молча нащупал в полумраке его руку и коротко пожал. Прости, мол, за несправедливость и спасибо за готовность помочь.
— Ну а как ты вообще планируешь все это мероприятие? — деловито поинтересовался Ашот. — Мы с тобой, как два шерифа из вестерна, врываемся с револьверами, руки на стойку — и никому не шевелиться?..
— Как планирую? — Вадим не дал приятелю закончить свою импровизацию. — Сейчас все расскажу. Только дождемся еще одного человека…
Он заметно волновался. Да и немудрено: одно дело абстрактно рассуждать об извечных философских категориях добра и зла — и совсем иное решиться на конкретное деяние, предусмотренное действующим Уголовным кодексом, в результате которого можешь загреметь в места, которые невесть кто и когда, по каким ассоциациям окрестил «не столь отдаленными». По мере того, как приближалось время «Ч», у него в душе и у самого нарастало желание отказаться от собственного замысла. В душе он даже надеялся, хотя не смел признаться в том даже самому себе, что Ашот сумеет его отговорить от акции… Однако теперь, когда Ашот дал согласие, отступать было поздно.
В жизни редко что-то случается именно так, как планируешь заранее. Изменение плана операции ворвалось в виде звонка радиотелефона, требовательно загудевшего в «бардачке» машины.
— Да, слушаю, — коротко отозвался Ашот, щелкнув тангентой и прижав к уху старинную массивную трубку на длинном перекрученном шнуре.
— Здорово, mon chere, армянская твоя морда, — донесла мембрана радостный голос Сашки Максимчука. — Еле тебя отыскал… Ты чего это там делаешь?
— Тебя, москальского хохла, не спросил, — в тон отозвался Айвазян. — Чего хотел?
Было слышно, что Сашка что-то сказал в сторону и вдалеке послышался счастливый женский смех. И Ашот сразу понял, зачем его разыскивает приятель.
— Слышь, Ашот, мне твое содействие нужно, — с напором говорил Максимчук. — Подтвердишь, mon chere, что мы с тобой сегодня вместе на задании были?
Не впервой — Ашот прекрасно понимал, кому и что он должен подтвердить. Однако теперь сделал вид, что сразу не сообразил.
— Так ты сейчас на задании? На каком задании? — подмигнув в полумраке притихшему Вадиму, переспросил он. — Кому подтвердить? Шефу?
Теперь уже удивился приятель.
— При чем тут шеф?.. Моей благоверной.
— Ой, Сашка, оторвет она тебе когда-нибудь хотелку, — не выдержал, рассмеялся Ашот. — С корнем и со всеми прибамбасами… Да и не поверит она мне.
— Ну, поверит или нет — это уже ее проблемы, — небрежно обронил Максимчук. — Главное — чтобы хоть кто-то что-то подтвердил… Так я на тебя полагаюсь?
— Конечно, — смилостивился Ашот. — Подтвержу, что ты еще до сих пор у меня на диване спишь.
Максимчук рассмеялся:
— Что, mon chere, мужскую солидарность будем включать? Годится… Ну а теперь все-таки расскажи, где ты и чем занимаешься.
— А тебе не все едино?
— Конечно, нет, — Сашка, похоже, даже обиделся на подобный выпад. — Я, понимаешь, тут провожу время в сообществе коньяка, кофе, шампанского и изумительной женщины, — где-то на заднем плане опять послышался говорок и счастливый смех. — А мой друг в это время где-то невесть за каким чертом под дождем сидит в служебной машине, — продолжал балагурить Максимчук. — Так что давай, колись, морда закавказской национальности, где ты находишься и чем и с кем занимаешься в служебном автомобиле и в неурочное время!
На Сашку обижаться просто невозможно.
— Я на задании, Саша, — коротко сказал Ашот.
— Ах, да, конечно, — вспомнил собеседник. — Ты же водишь супруга той красотки!..
Снова на заднем плане послышался негодующий возглас:
— Что? Какой еще красотки?..
Айвазян почувствовал, что невольное напоминание Максимчука о той шикарной дамочке, из-за которой ему едва удалось унести ноги от пяти костоломов, подпортило ему настроение.
— Нет, — мрачно ответил он. — Я тут совсем по другому вопросу.
— Потасовочки, часом, не намечается? — не заметив перемену настроения друга, весело поинтересовался Максимчук. — А то я подскочу, тоже помахаюсь маненько.
А что, это мысль, — оценил Ашот. Сашка махаться умеет будь здоров! У них в агентстве нет никого, кто с ним мог бы сравниться на ринге или на татами. И в тире… Может, и в самом деле позвать его на помощь? Вот только…
— Да, Санька, махаловка не исключена, — ответил он. — Только тебя на помощь я не позову.
— Это почему? — искренне удивился Максимчук.
— Дело в том, что одному моему другу нужна помощь, а эта помощь немножко выходит за рамки закона, — предельно откровенно ответил Ашот.
— Ха, mon chere, так тем более я должен быть рядом с тобой, — абсолютно серьезно сказал Сашка. — А то ты без меня будешь все на Уголовный кодекс оглядываться, а я его лучше знаю и лучше сумею обойти. — А потом вдруг добавил снова шутливо и весело: — Зато алиби для дома, для семьи будет самое железное, особенно если фингал под глазом предъявлю… Давай-ка быстро и четко: где ты находишься и как тебя найти… Хотя найду я тебя по нашей машине… Так где ты сейчас?
— Ты кафе «У Барабаса» знаешь?
— Даже не слышал. Много их нынче развелось, этих Барабасов… Где это?
Айвазян назвал адрес.
— Отлично. Это не так далеко, — оценил Максимчук. — Хорошо, еще в какое-нибудь Едренёво-Гадюкино трястись не придется. Через полчасика буду у вас… Полчаса время терпит?
— Не уверен, но похоже, терпит.
— Ну вот и чудненько. Выезжаю.
Вадим смотрел на приятеля едва ли не неприязненно. Начатое им дело на глазах разбухало, набирало обороты, все меньше оставляя надежды на то, что произойдет нечто такое, после чего вся ситуация вдруг разрешится сама собой. Ашот же, напротив, решившись, теперь выглядел более активным.
— Кого ты это еще позвал? — мрачно поинтересовался Вострецов.
Айвазян старательно делал вид, что не замечает его настроения. Как ни говори, а прежде, чем кого-то звать на подмогу, он и в самом деле должен был бы спросить согласие закоперщика мероприятия.
— Сашку Максимчука. Он у нас в агентстве работает. У него опыт — о-го-го, раньше в управлении по организованной преступности работал, таких «зубров» в свое время брал… [2] Его помощь может нам здорово пригодиться.
2
Подробнее о судьбе и приключениях Александра Максимчука можно прочитать в повести «Киднэппинг по-русски».