Тринадцатый сын Сатаны
Шрифт:
Хорошо еще, что он, Петруччо, оптовик, а не розничник. Мелкий, конечно, оптовик, но все-таки оптовик. Тем, кто торгует в розницу, кто каждый день вынужден часами торчать где-нибудь в подземном переходе или околачиваться в Измайловском парке, вот тем куда тяжелее. Да и риску куда больше: могут и «менты» «замести», и конкуренты подлянку сделать, да и осатаневшие без дозы безденежные наркоманы напасть… А тут по крайней мере сидишь в тепле и сухости, как те ковбои Хаггис из рекламы, и едешь куда-то только в том случае, если твердо уверен, что это и в самом деле свой клиент. Риска при
Правда, и здесь, естественно, можно по крупному подзалететь. Как та поэтесса, телефон которой поставили на прослушивание и записали все ее переговоры, а потом взяли с поличным — вон сколько шума в прессе было. Но на ее же примере четко видно, кто у нас правит бал — даже всесильное до недавнего времени КГБ, или как там оно сейчас называется, запутаешься с этими переименованиями, ничего с ней сделать не смогло, выпустили ее, голубушку, как миленькие! Потом, правда, еще раз взяли, за последующие дела, ну да это уже потом, сама виновата…
Впрочем, как там говорили древние римляне, «Qvod licet Jovi, non licet bovi» — «Что подобает Юпитеру, то не подобает быку». Петруччо понимал, что из-за него лично такая волна «правозащитников» отнюдь не поднимется. Однако сила есть сила, а верность есть верность. Его боссы тоже просто так в беде не оставят. Ибо он уже проверен, сбыт у него налажен нормально, его личная клиентура достаточно обширна, деньги выплачивает без проблем… Нет, братцы, его, Петруччо, тоже постараются вытащить, случись с ним, не дай Бог, беда.
Впрочем, он о плохом старался не думать. Дома он всю эту гадость не держит, непосредственно с потребителями контакт не поддерживает. А главное — сам не «ширяется». Чист я, братцы, етить меня налево, чист, меня так просто ни за одно место не возьмешь!
Словно отвечая мыслям Петруччо, по «ящику» начали рассказывать о задержании крупной партии наркотиков. Героин из Венесуэлы. Интересно, чья это партия? Не наша, случайно?.. Вот кто деньги настоящие делает — крупные поставщики! Вот кто сливки со всего этого снимает! Вот у кого настоящая сеть, вот у кого охрана, вот у кого счета в иностранных банках! Не ему, Петруччо, чета!
Вообще, надо сказать, Петруччо никогда не понимал, какой кайф люди находят в этой гадости? Как-то он узнал, как в мире обстоят дела с наркотой — просто офанарел! На Земном шаре, оказывается, по данным ООН, почти пятьдесят миллионов наркоманов. На приобретение этой гадости люди тратят денег больше, чем на еду, одежду, образование и медицину вместе взятые… Делать им нечего, едрить их налево!
Оно понятно: не будь всех этих дураков, ему, Петруччо, пришлось бы заниматься чем-нибудь другим. А так — спокойно, не слишком, если разобраться, хлопотно, а денежки всегда хорошие имеешь.
Вот ведь что интересно: в результате переработки, скажем, кукурузы ее стоимость возрастает на двести пятьдесят процентов, при переработке кофейных зерен — в пять раз, а навар от переработки коки, которая составляет основу для производства многих наркотиков, достигает тысячи двухсот пятидесяти процентов! И один-единственный, самый малюсенький, самый мизерный процентик из них принадлежит лично ему, скромному российскому мелкооптовому распространителю Петруччо, о существовании которого какой-нибудь пеон с плантации на какой-нибудь речке Крокодиловке из деревни Малые Обезьяны Попугайного уезда той же Венесуэлы, даже и не догадывается. А там, между прочим, в странах Андской группы, производится в год до 900 тонн кокаина, из которых, по официальным данным, конфискуется только четвертая часть.
…Звонок таки раздался. Похоже, рабочий день все же начался раньше обычного.
Петруччо снял трубку.
— У аппарата, — привычно отозвался он.
В динамике наушника раздалось потрескивание, хруст, шум…
— Алло! — откуда-то издалека доносился надсадный голос. — Ты меня слышишь?
Ох уж эта наша связь! Иной раз разговариваешь с другим городом и слышимость прекрасная. А другой — по столице приходится орать сквозь все эти помехи.
— Слышу! — рявкнул он. — Кто это?
В трубке раздался вроде как бы щелчок и шума в эфире поубавилось. Неужто его «слушают»?.. Петруччо встревожился: этого только еще не хватало!
— Кто это? — повторил он.
— Вот теперь лучше слышно, — сообщил голос и добавил: — Это я другую трубку взял…
Это, конечно, могло служить объяснением. Но настороженность оставалась.
— Петруччо, ты меня слышишь?
— Да, я у аппарата.
— Привет, это твой вчерашний приятель. Двадцать восемь по пять.
Да, вчера был такой. Это давний клиент, с которым они уже немало совместно поработали. Петруччо ничего о нем не знал — ни имени, ни телефона, ни адреса. Тот всегда звонил сам, заказывал потребное количество зелья, они встречались у метро, обменивались конвертами — и расходились. Вот и теперь он точно назвал вчерашнюю партию покупки — двадцать восемь пакетиков по пять гран героина в каждом. Гран — это основная единица дозировки наркотика, в одном килограмме содержится 15.413 гран.
— Понял, — немного успокоился Петруччо. — Так что, тебе нужно еще?
— Нет, — коротко ответил голос. — Просто у нас возникла некоторая проблемка… Ты мне передал не то, что я заказывал.
Это настолько не вписывалось в то, что Петруччо ожидал услышать, что он с недоумением переспросил:
— Что ты сказал?
— То, что ты слышал. Это не то, что нужно. Это совсем не то, что ты должен мне принести. Похоже, Петруччо, тебя крупно подставили.
Подставили? Не то, что нужно? Значит, клиент утверждает, что в расфасованных пакетиках содержится не героин? А что тогда?.. Нет, этого попросту не может быть!
— Погоди! — воскликнул Петруччо. — Но этого же не может быть!
Голос оставался металлически спокойным.
— Может или не может — это уж ты решай сам… Главное, что все это так и есть. Я тебя, Петруччо, давно знаю. К тебе претензий нет. Но мне нужно получить товар. Соответственно, бесплатно, в счет погашения задолженности…
Если то, о чем говорил собеседник, и в самом деле правда, такие накладки не прощаются. И в таком случае он, клиент, поступает более чем благородно.
— Конечно-конечно, — зачастил растерявшийся торговец. — Хоть сейчас…