Тринадцатый
Шрифт:
Иван почувствовал, как рука, вдруг, отяжелела. Налилась свинцом. — Может, достаточно, на сегодня? — Подумал он, и, поставил графин на место. — Зачем портить антрекот — аперитивом?
— Вот и молодец. Кушай мясо, а зелье не трогай! — Похвалил отца Тринадцатый.
— А, ты здесь кто такой, что бы указывать? — Внезапно раздался вопрос над нимбом Тринадцатого.
— Не твоё дело. — Отмахнулся от вопроса Тринадцатый.
— Нет, это моё дело. Я его Ангел — Хранитель. И, хочу знать, по какому праву ты распоряжаешься моим клиентом. Его право, хочет —
От такого заявления Тринадцатый покрылся краской Злости. Он развернулся в сторону Ангела — Хранителя.
— Здравствуй. Думал, что больше с тобой не встретимся, но пришлось. Ему нельзя пить. Его молодая жена дома ждёт. Плачет одна, а он зелье пьёт.
— Не расстраивайся, Всё как надо будет. Я его до дома в целости и сохранности доставлю.
— А, он домой не собирается. Сейчас, для куража примет грамм триста, и в гости к девке пойдёт.
— Тебе-то, какая разница, чем он займется. Лети к себе в плоть, и принимай молочный нектар. Соси молоко и расти. Не лезь в дела родителей.
— Да что же ты, ни когда в плоти не был — злой такой. Ни чего не понимаешь?
— Почему не был? Был. Сам, бывало, зарекался не раз, после последнего стакана. Только, чем больше зарекаешься, тем больше к пороку тянет. Проходили — помним. Но, сейчас, у меня другая служба. У пьяного или влюблённого охрану нести: ни жалея, ни себя, ни коня своего.
— Понятно. Только я ему пить всё равно не позволю.
Ангел — Хранитель устало отпустил вожжи.
— Мне всё равно: дашь ты ему волю, или не дашь. Моё дело маленькое. Его Судьба не исчерпана. Он болен. Зелье принял. Поэтому, я здесь. А, ты что хочешь, можешь, делать. Только, что бы без сильных повреждений. Повреждения у него по плану лет через пять. Понял?
— И, на этом спасибо. — Цвет Злости медленно стал отливать от мантии Тринадцатого.
Иван со смаком дожевал антрекот. Услужливая официантка подола горячий кофе.
— Вы, почему не выпили аперитив? У, нас напитки отличаются хорошим качеством. Подделок клиентам не подаём. — Она собственной рукой долила в рюмку остатки зелья. — Если хотите, я ещё сто грамм подам.
Капли Возмущения потекли с нимба Тринадцатого. — Иди отсюда. — Закричал он официантке. На его крик ответил раскатистым смехом только Ангел — Хранитель.
— Нет. Спасибо, не надо. — Ваня взглянул на часы. — Меня ждут в гостях. — Заявил он официантке, и, не допив кофе, пошёл в гардероб.
Тринадцатый и Ангел — Хранитель не отставали от него ни на шаг.
На автобусной остановке было пусто. Ветер усилился, стал задувать в открытый воротник. Подождав, пять минут, Иван решил идти пешком. Две остановки для него сейчас показались лёгкой прогулкой перед сном.
Тринадцатый понял, что папашка направился в гости. Он очень хотел повернуть отца обратно домой, но не мог ничего придумать. Ангелу — Хранителю было легче, он ехал на коне. Всмотревшись внимательно в нимб ангела, Тринадцатый понял, что тот дремлет. Конь сам послушно шёл за Иваном.
Первый
Он прибавил скорость, и в мгновение ока оказался в подъезде указанного дома. Там он быстро достал колокольчик — подарок Лоттой. Стоило ему всего лишь раз в него позвонить, как тут же, появилась мать Лотты.
— Что хочешь?
— Сейчас, сюда в подъезд зайдёт мужчина. Ты должна его напугать. Поняла?
— Как напугать? Насмерть?
— Что ты! — Закричал Тринадцатый. Просто, что бы он убежал домой.
— А, до дома ему бежать далеко?
— Далековато. Но, всё равно пусть бежит. Поняла?
— Конечно. Если хочешь, можешь посмотреть.
— Я рядом буду. Там с ним Ангел — Хранитель рядом идёт. Справишься?
— Конечно.
— Ну, будь готова. Я скажу, когда он войдёт.
Он вылетел из подъезда, и, сразу же натолкнулся на отца. Иван набирал код замка. Тринадцатый юркнул обратно в подъезд, и обомлел.
Около матери Лотты стоял Ангел — Хранитель. Коняшка жевал какую — то травку, а сам ангел храпел, свесив крылья. Тринадцатый не успел у старушки ни чего спросить: дверь открылась — в подъезд вошёл отец. И, тут началось.
— Наташенька, как я рад, что ты вышла меня встречать прямо сюда. — Залепетал отец.
Тринадцатый обернулся на старушку. Но, вместо старушки стояла совершенно голая молодая особа. Она была обольстительно хороша собой.
— Иди ко мне, мой желанный. Скорее, я вся горю. — Пропела особа, и протянула к Ивану руки.
— Сейчас. — Икнул в ответ отец, но не сделал ни шагу.
— Скорее, или я умру. — Снова позвала особа, и её руки начали вытягиваться, что бы дотянуться до «желанного» Ивана. — Я зацелую тебя, заласкаю моими сладкими губами.
На лице у особы появилось три ярко накрашенных рта. Руки к тому времени уже обхватили Ивана за горло.
— Правда, у меня очень жаркие объятия. — Заявила особа, и покрылась искрящим инеем.
— Да, я чувствую это. — Прошептал Ваня в ответ.
— Так, ему, так. Ещё сильнее. — Не удержался Тринадцатый, и подсказал старушке.
На секунду мать Лотты потеряла над собой контроль, и приняла вид дряхлой старухи.
— Не мешай. — Закричала она Тринадцатому. Собралась с духом, и вновь стало молодой девицей.
Её сильные руки полностью обвили Ивана, и притянули к себе.
— Смотри, какая у меня красивая грудь. — По всему животу, от шеи до пупка девичий стан был увешен «мужской, розовой мечтой» — женской грудью.
Как на огромном стенде выделялись сосцы. Любых размеров, и различных конфигураций. Девица страстно выпячивала их вперёд под нос Ивана. — Погладь её. — Приказала особа. Третья рука, появившаяся у девицы неизвестно откуда, взяла Ванину руку, и положила себе на грудь.