Тринадцатый
Шрифт:
Смотри, хорошенький какой голубок. — Проговорил ласковый голос.
Тринадцатый осмотрел во сне, но не увидел, не голубка, ни того, кто говорил. А, разговор, тем не менее, продолжался.
— Совсем ещё молодёнькая душа. Мантия чистая-чистая. Ни одной затяжки на мантии. Видать горя плоти ещё не познал. В счастье и справедливость ещё верит. Как же он сюда попал?
— Тебе — то что? Твоего разве нимба дело? Бери своё, и полетели, раз наше место заняли.
О — хо-хо, — простонал скрипучий голос. — И, за что мне всё это? Нигде покоя нет.
Голоса
— Можно я его потрогаю? Так хочется прикоснуться к молодой мантии.
— Не смей! — Закричал скрипучий голос. — Марш отсюда!
Вскрик разбудил Тринадцатого. Перед его нимбом висели две души, по очертаниям мантии женского рода. Он потряс нимбом, прогоняя остатки сна, и пристальнее разглядел души.
У обеих был весьма потрёпанный вид. Нимбы покрылись ржавчиной. Мантии превратились в комок затяжек. Тринадцатый понял, что столкнулся с самыми старыми душами.
— Ой, Зло, смотри, он проснулся. — Обрадовалась душа с ласковым голосом. — И, такая душа хорошенькая. От неё веет Удивление. — Не обращая внимания на предупредительные взмахи мантией души со скрипучим голосом, ласковая душа, подсела поближе к Тринадцатому. На вид она казалась намного моложе скрипучей души.
— Ты кто? И, зачем здесь? — Поинтересовалась она. Её сладкий тон голоса разливался по мантии Тринадцатого истомой.
— А, я подумал, что вы мне приснились. — Не отвечая на вопрос, заявил Тринадцатый. — Вот такой странный сон — голоса есть, а кто говорит не видно
.
— Испугался? — Участливо кивнула нимбом ласковая душа.
— Мы любим так подшутить. Особенно в земном мире, когда человечек сильно потакает своей плоти. Прилетим к нему, когда он спит, и разговариваем. Сон ему не снится а, голоса наши слышит. Смешно. — Душа со скрипучим голосом рассмеялась, сотрясая свой нимб.
— Ну, что ты ему страхи рассказываешь. — Вступилась за Тринадцатого душа с ласковым голосом. — Ты, не пугайся. — Ободрила она его. — Мама шутит. Правда, шутки у неё не всегда смешные получаются.
— Это ваша мать?
— Да. А, что мы не похожи друг на друга?
— Не знаю, я впервые вижу сразу мать и дочь в небесном обличии.
— А, в земном я никогда и не была. Мама была. А, я нет.
— Хватит болтать. — Прикрикнула, вдруг, мать на дочь. — Бери, что хотела взять, и полетели отсюда.
— Что ты злишься? — Между родственными душами повисли гроздья Ссоры. — Мне что ни с кем и поразговаривать нельзя.
— Разговаривай, я не против, но лишнего не болтай. — Сердито замахнулась мать концом мантии на дочь. — Видит его первый раз, и, готова перед ним всю мантию вывернуть.
— Не кричи. — Огрызнулась дочь в ответ, и залетела под корягу.
Она отсутствовала несколько минут. Всё это время мать скребла концом мантии края нимба. Видно, старушка не очень уважала небесные озоновые ванны.
— Вот и всё. Я всё сделала, как ты велела. Можно лететь. — Прокричала она громко, обращаясь к матери, и тихо добавила уже для Тринадцатого. —
Опасаясь сварливой старушки Тринадцатый ничего не ответил дочери, лишь согласно кивнул в ответ нимбом.
— В дупло не смей залезть. От Зла не отмоешься. Понял? — Заявила старушка Тринадцатому, и растаяла вместе с дочерью в небесной глади.
Тринадцатый
Старушка могла бы и не предупреждать Тринадцатого. У него совершенно не было охоты раскрывать чужие тайны. А, ещё и совать в них свой нимб — тем более.
Половину дня он провёл в ожидании и одиночестве. Одиночество само нашло Тринадцатого на топком болоте. Покружив вокруг Тринадцатого, оно не спрашивая разрешения и не дожидаясь приглашения опустилось к нему на мантию. Так они и провели полдня: дополняя друг друга, и совершенно не обращая друг на друга.
Когда солнышко перешло свою пятую отметку по дневному Времени, и Сумерки стали, чаще толпится гурьбой, над болотом начали, слышатся разные голоса.
По своёму образованию Тринадцатый не имел понятия откуда могли появится на болоте голоса, поэтому не придал им никакого значения. Он просто не реагировал на них, пока не увидел своим нимбом странных существ.
Существа появлялись прямо из-под толщи болотной жижи. Грязные, в болотных растениях существа вылезали на кочки. Садились кружком, и, перебивая друг друга, о чём-то спорили. За пять минут они сумели заполонить всё рядом располагающую топь болота. Вряд ли хватило бы сил сосчитать все существа. Тем более что не которые пары — тройки с одной кочки не сумев доказать свою правоту языком переходили в рукопашный бой. Дрались с диким криком.
Нанося удары каждому из противной стороны.
Неизвестно чем бы закончились драки, если бы не одно существо, которое, выкрикнув клич, бросилось бежать, перескакивая с кочки на кочку. Вся толпа тут же побежала за ним.
С дикими воплями они пронеслись мимо Тринадцатого, и ускакали вглубь болота.
Для Тринадцатого так и осталось загадкой — кого же он повстречал на болоте? Он дал себе обещание, обязательно узнать у Меченого про странные существа. Но, когда прилетел Меченый с тяжёлой охапкой Блаженства, Тринадцатый разом забыл о своём обещании.
Муж Рогоносец и Обманутая Жена тоже не ударили в грязь нимбом. Под мантиями они принесли отборные гроздья Радости, Неги, Истомы и Восхищения. Теперь наступил черёд работы Тринадцатого. Меченый подробно объяснил и показал ему, как следует вить Эмоции в тонкую нить. Как только у Тринадцатого получилась первая ниточка, Меченый отправился отдыхать. Его примеру последовали рогоносец и Обманутая Жена.
Лотта
Всю ночь Тринадцатый перерабатывал Эмоции в нити для полёта в Отстой. Как только погасли последние звёздочки на небесном склоне, проснулся Меченый. Он осмотрел нити, покачал нимбом, и заявил.