Трижды до восхода солнца
Шрифт:
— Ворота здесь нужны, чтоб машина с продуктами могла проехать. Не пользоваться же центральным входом. Мусор вывозить тоже надо. Баки с пищевыми отходами за оградой, вот и сделали калитку…
— Куда ведет дорога?
— На Ямскую, мимо церкви, и дальше к мосту.
— Охрана есть только на центральных воротах?
— Да. Но сюда они тоже заглядывают. По крайней мере, должны.
Тут взгляд мой упал на видеокамеру, установленную на углу здания, Гришин о ней даже не вспомнил. Я чертыхнулась, досадуя, что не подумала о видеонаблюдении раньше, и ничуть не удивилась забывчивости
— Если она вошла через эту дверь, камера ее зафиксировала, — сказал он и решительно направился в комнату охраны.
Нас вновь ждал сюрприз, но на сей раз неприятный. Пленку экономили и записи стирали через три дня. Охранник, тосковавший у мониторов, ничего толкового сообщить не смог, во время приема у него был выходной. Однако он тут же позвонил сменщику и поинтересовался, не видел ли тот девушку возле служебного входа. Ответ получил предсказуемый: не видел. Перед охранником на подставке шесть мониторов, и следить за тем, что происходит на всех шести, затруднительно, а девушке, чтобы пройти от калитки до двери, понадобилось бы пятнадцать секунд, не более.
— Кто на воротах дежурил в тот вечер? — спросила я охранника.
— Не знаю. Смены у нас не совпадают, мы работаем по восемь часов, они по двенадцать.
— Сейчас выясню, — заявил Гришин, став вдруг очень деятельным.
Комнату с мониторами мы покинули вместе и ждали в холле, пока он выяснял фамилии дежуривших в вечер приема.
— Девушка должна хорошо знать планировку первого этажа, — заметила Агата. — То есть побывала здесь раньше.
— Или ее снабдили планом, — пожала я плечами.
— Кто снабдил? Если наши власти действительно решили убрать неугодного человека, выбор исполнителя довольно странный.
— Почему же, — не согласилась я. — Девушка вызывает куда меньше подозрений, чем мужчина.
— Такое поручают профессионалам.
— Иногда и любитель сгодится.
— Но кто на это пойдет?
— Хороший вопрос, — кивнула я.
— Знаешь, о чем я подумала? — хмыкнула Агатка.
— Если скажешь, узнаю.
— Любитель предпочтительнее в одном случае — от него легче избавиться.
— То есть девушку мы ищем напрасно?
— Я бы взглянула на милицейскую сводку, вдруг появится подходящий труп. Без вести пропавшие тоже подойдут.
— Агатка, — позвала я. — А мы не увлеклись?
Ответить она не успела: вернулся Гришин.
— Идемте, смена та же, что и в тот вечер.
Мы отправились к будке охраны возле ворот. Ветер стих, но температура упала, к воротам мы рванули почти бегом. Мужчин в темно-синей форме визит высокого начальства испугал, они приготовились к нагоняю, судя по всему, грехов за собой не знали, оттого смутились еще больше. На этот раз вопросы задавал Гришин. Мы стояли в тесном помещении и терпеливо слушали вопросы-ответы. Особо толковыми ни те, ни другие не показались. Гришина интересовало, кто в тот вечер осматривал задний двор, сколько раз и в какое время. Ответы звучали примерно так: осматривали как положено, каждый час, ничего подозрительного не заметили. Один из мужчин уже некоторое время пребывал в глубоком раздумье, на Виктора Степановича смотрел с сомнением. Я обратила на это внимание и полезла к нему со своим вопросом:
— Кто-нибудь из персонала выходил курить на задний двор?
— Может, и выходили, но когда я там был, никого не видел.
— А девушку-официантку?
Мужчина с легкой заминкой кивнул.
— Девушку видел, только она не курила. Вышла через служебный вход и сразу к калитке. Я ее видел, а она меня нет, я как раз из-за угла вывернул.
— В руках у нее что-нибудь было?
— Нет. Я сначала решил, ее за чем-нибудь послали, мало ли что понадобилось, а потом подумал… странным мне это показалось. Девчонка раздетая, блузка да юбка, в туфлях. А ведь холодно было. Ну я и пошел взглянуть, куда это она. Калитку проверил, заперта, это она ее закрыла. Я на дорогу не выходил, просто подошел к забору, вижу, она вдоль ограды бежит, а ближе к церкви стоит машина.
— То есть ее там ждали?
— Нет, она сама за руль села и уехала.
— Машину запомнили?
— Там же темно, разве разглядишь? Светлая машина, вроде иномарка. Когда она тронулась, я на номера посмотрел, а они так грязью заляпаны, что ничего не видно. Те из сотрудников, что на машинах приезжают, бывает, ставят их на заднем дворе, чтоб места на парковке не занимать, но на улице с той стороны — никогда. Дорога узкая и сразу спуск. Опасное место, одним словом.
— А после этого вы там машину не замечали?
— Не замечал. Я в тот вечер к охране, что в здании сидит, зашел и про девчонку эту спросил. А охранник мне: отстань, мол. Сам говоришь, официантка. Если бы в руках чего было, тогда бы стоило проверить, а так… пусть бегают, у них свое начальство есть.
После этого должен был последовать неизбежный вопрос: а что случилось? Но мужчина его не задал.
— Всех уволю к чертовой матери! — бушевал Гришин, направляясь к своей машине. — Для чего, по их мнению, я им деньги плачу? Что ж теперь будет-то, а? — резко развернулся он к Агатке.
— Попробуем найти девушку, — ответила она без особой уверенности.
— Вы что, не понимаете? Мне-то каково? Ведь это что же получается…
— Ничего пока не получается, — перебила я и улыбнулась, желая придать Гришину бодрости, что он воспринял скорее как издевательство.
— Ничего? Эта дрянь сказала, что я ее к Авроре отправил.
— Сказала. Но слышали это только я и покойная. Она, по понятным причинам, никому ничего не сообщит, и я пока необходимости не вижу. Возможно, всем этим странностям есть объяснение.
— Какое объяснение? — взвился он.
Мы стояли на парковке, трясясь от холода, и никому в голову не пришла здравая мысль вернуться в здание. Недавнее открытие потрясло всех троих, но по-разному. Гришин думал о своей репутации, я о нелепости происходящего, о чем думала Агатка, доподлинно неизвестно, но, судя по выражению лица, терялась в догадках, что нам теперь со всем этим делать.
— Возьмем самый скверный вариант, — миролюбиво продолжила я, стуча зубами. — Девушка появилась на приеме с дурными намерениями. Чтобы не вызвать подозрения, она должна заранее знать расположение кухни, позаботиться о форме…