Трое из Иудеи

Леженда Валентин

– Ох, и вопросики у тебя чтоб мне лопнуть. Ну, задал так задал… – великий пророк озадаченно почесал макушку. – Конечно, я не могу за это ручаться, но… Скажу тебе так… моя интуиция подсказывает, что наша встреча закончится очень плохо, во всяком случае для некоторых из нас, в число которых я вхожу под номером первым.

– Тем не менее помочь тебе при помощи насилия я не смогу. Подсказать что, это вот запросто, но вмешиваться извне… совершенно исключено.

– Ну, таки спасибочки вам! – и спрятав говорящую коробочку за пазуху, крайне раздражённый

пророк быстро вернулся во временный лагерь к своим неблагодарным соплеменникам.

* * *

Дальше по пути им попадались исключительно обширные райские оазисы, где компактной группе скитальцев вполне грозила опасность резкого уменьшения общей численности. Но попытки дезертирства на корню пресекал могучий Аарон, зорко следя за каждым иудеем и грозя свернуть челюсть каждому, кто попытается хотя бы на десять шагов удалиться от основной группы.

Например, оазис под названием Елим, славился своими семьюдесятью финиковыми пальмами и двенадцатью источниками кристально чистой воды. Понятное дело, что финиковые пальмы тут же объели, а источники слегка замутили, но то были издержки долгого пути, где не было ни еды, ни воды, а правила лишь жестокая к людям стихия.

На ночлег остановились в пустыне Син между Елимом и Синаем. Медленно ползущее к горизонту солнце палило немилосердно и в довершении ко всем неудобствам внезапно кончились запасы продовольствия и воды.

– Значит сожрали всё и выпили, – гневно орал разъяренный не на шутку Аарон. – А не я ли говорил вам проявлять сдержанность. А не я ли запрещал вам использовать драгоценную в пустыне воду для каждодневного омовения ног.

– Но гигиена прежде всего, – возражали ему иудеи. – Что подумает фараон, когда настигнет нас. Мы желаем принять бой и уйти в царство небесное чистыми телом и помыслами.

– О горе мне с ними! – схватился за чернявую голову могучий Аарон. – Видит Яхве, я когда-нибудь поубиваю шлимазлов вот этими самыми руками. Передушу как слепых котят.

– В чём дело, друг мой? – обеспокоено спросил появившейся из-за ближайшего бархана Моисей, возвращаясь после очередной «молитвы». – Я слышу необузданный кипящий гнев в речах твоих.

– Это стадо баранов… – Аарон указал дрожащим пальцем на оскорблено отворачивающихся соплеменников. – Эти непостижимые ослы истратили всю воду.

– Как? – удивился Моисей. – Ведь мы как следует запаслись ею, когда покидали Елим.

– Запаслись да видно недостаточно. Наверное, даже если бы каждый из этих напыщенных дураков нёс за спиной по маленькому колодцу, им бы и того было мало.

– Но как они таки могли за такое короткое время потратить ВСЮ воду? – всё никак не мог взять в толк недоумевающий пророк.

– Они, понимаете ли, принимали ванну, – презрительно бросил Аарон и как безумный забегал кругами.

– М-да, проблема… – сконфуженно пробормотал Моисей и, развернувшись поспешил в обратном направлении за всё тот же бархан. – Я помолиться…

Кто-то из иудеев удивлённо пожал плечами,

но нашлись и такие, кто покрутил пальцем у виска. Все эти проявления неуважения были тут же замечены зорким Аароном и окончательно вышедший из себя здоровяк принялся за профилактическую воспитательную работу. Моисей вернулся к соплеменникам как раз в тот самый момент, когда могучий Аарон уже заканчивал, стегая заранее припасённым хлыстом, последнего из оставшихся охальников.

– Вот тебе, вот тебе, зар-р-р-раза носатая!

Наказуемый по мягкому месту Авнер Шац не оставался в накладе, умело костеря мучителя по матери и тем самым прибавляя себе и без того немалой вины. Порка грозила затянуться до ночи и Моисей поспешно прервал экзекуцию громким замысловатым возгласом:

– Не время для учёбы, брат мой, ибо жизнь и только жизнь имеет право учить человека как жить и как оставаться человеком даже там, где любой другой на его месте потерял бы людское обличье.

Поражённые глубиной мудрости изречения экзекутор и его жертва мирно расстались, смущённо пожав друг другу руки.

Увидав Моисея, разомлевшие на солнышке соплеменники невероятно оживились, противно завыв на разные голоса:

– Дайте, наконец, нам пить.

– Даешь водицы студеной.

– Как не совестно тебе взирать на наши телесные страдания.

– Ша! Бесстыжие! – прикрикнул на собратьев Аарон и, демонстрируя навыки опытного каторжного надсмотрщика, хорошенько прошёлся хлыстом по покатым упитанным спинам. – Швыцеры зажравшиеся, только и знаете что ныть и требовать. Просите у великого пророка воды? А сами что? Разве кто-то из вас сделал хоть что-нибудь полезное сам? Желаете жить на всём готовом? Жрать и пить в три горла за чужой счёт?

– Да, таки желаем! – донеслось хором ему в ответ.

Длинный хлыст с визгом рассек горячий воздух.

– Что вы так укоряете меня? – патетически воздев руки к небу воскликнул Моисей. – Что искушаете господа?

Но соплеменники не желали никак успокаиваться.

– О, если бы мы умерли от руки господней в земле египетской… – на разные голоса выли они, – когда мы сидели у котлов с сочным мясом, когда мы ели чужой сдобный хлеб досыта и горя не знали, ибо вывели вы нас в эту пустыню на погибель, чтобы всё собрание уморить лютым голодом.

«Ишь ты как научились изъясняться? – с удивлением подумал Моисей. – Прямо как по писанному. Хоть бери и садись излагай на папирусе подробную летопись исхода».

– Как видно укоренился в вас сильно рабский дух, – так решил упрекнуть собратьев великий пророк, уже найдя выход из как будто бы неразрешимой ситуации. – Хлеб в достатке и котлы с мясом вам дороже сладкой свободы.

– Да, дороже!!! – слаженно неслось в ответ. – Обменяем её не задумываясь…

– Шац предлагает сдаться, – заявил Авнер Шац по обыкновению делая морду кирпичом.

– У-у-у-у, бомжары! – рычал Аарон, окончательно измочалив несчастный хлыст. – Сейчас я вас научу как землю обетованную любить…