Трое за те же деньги (сборник)
Шрифт:
Дорожка, ведущая к ферме, затвердела от мороза; Машина прыгала на корнях и ухабах, Ингрэм вынужден был сражаться с рулем, а свет от фар как безумный прыгал по каменным стенам старого дома. На обратном пути он сделал крюк, с полдюжины ненужных остановок и поворотов; предосторожность совершенно необходимая, но отнявшая уйму времени.
Наконец Ингрэм выбрался из машины и вздрогнул, так ветер пронизал все тело. Вокруг простиралась бесконечная, темная и молчащая пустота, только ветер выл, словно пойманный в кронах голых деревьев. Доктор с девушкой выбрались из машины, негр подвел их к крыльцу. За время поездки они почти не разговаривали, но завязав пленникам глаза, Ингрэм почувствовал, как напряженно они прислушиваются к информации остальных своих чувств: отдаленному гулу самолета, тяжелому запаху мокрой земли, смене бетонной автострады на проселочную дорогу. Они впитывали все это, пытаясь представить, куда их везут. Теперь, когда они стояли на крыльце и рука доктора коснулась перил, его пальцы оценивающе ощупывали выветренные камни старых стен.
— Почему бы вам немного не расслабиться, — спокойно заметил Ингрэм. Мы не стоим того, чтобы из–за нас так беспокоились. Пойдемте, осторожнее, здесь ступенька…
Эрл оказался в лучшем состоянии, чем перед отъездом Ингрэма. Он опирался о спинку дивана, рядом — бутылка виски, щеки горели неестественным румянцем и глаза смотрели твердо, хотя устало.
— Кто она такая? — спросил он, взглянув на девушку. — Зачем ты её привез?
— Его дочь. Вернулась с вечеринки, пришлось прихватить с собой. Как ты себя чувствуешь?
— Почти хорошо. Только знобит.
Ингрэм снял плащ и набросил его на колени Эрла. Затем быстро осмотрел комнату; подруга Эрла неплохо поработала. Старика не было видно, фотографии исчезли с каминной доски, и вся комната, кроме того места, где сидел Эрл, погрузилась во тьму. Доктор мог понять, что находится в старом доме где–то в сельской местности — и ничего больше.
Ингрэм подвел девушку к креслу, затем снял повязку с глаз доктора. Тот поморгал и огляделся в поисках дочери. Она сидела, сложив руки на коленях, стиснув губы в узкую твердую линию, неуместно милая и невинная в этой холодной мрачной комнате, розовая юбка расправлена на коленях, и слабые отблески играли на носках её серебряных бальных туфелек.
— Я постараюсь сделать все как можно скорее, милая, — обратился к ней врач. — Ни о чем не беспокойся.
— Я не беспокоюсь, папочка.
— Давайте, док, — поторопил Эрл.
Тот в первый раз взглянул на него чисто профессионально. В лице его не было никакой жалости и весьма мало интереса. При виде бутылки виски он спросил:
— Много успели выпить?
— Три — четыре глотка. А почему вы спрашиваете? Разве это плохо?
— Скорее всего, не повредит. — Доктор наклонился и несколько секунд всматривался в глаза Эрла. Потом, не поворачиваясь, бросил: — Нужен кипяток и стол или пара стульев.
— Я все принесу, — сказал Ингрэм.
Врач достал из чемоданчика ножницы и расстегнул рубашку Эрла, чтобы разрезать и снять окровавленную одежду. Ингрэм невольно вздрогнул, увидев рану; она была похожа на пурпурный глаз, зажатый буграми вспухших обесцвеченных мышц.
— Сначала я намерен сделать местное обезболивание, — сказал доктор, поставив свой чемоданчик на стул, придвинутый Ингрэмом к дивану. — Затем дам вам что–нибудь успокаивающее. После этого я очищу поверхность вокруг раны и посмотрим, с чем нам придется иметь дело.
— И как это выглядит? Плохо?
— Не знаю. Я смогу что–то сказать после того, как проверю у вас кровяное давление. Вы харкали кровью?
— Нет.
— Может быть, вам повезло. Пуля попала в грудную мышцу, но, видимо, миновала легкое. — Говоря все это, он наполнил шприц для подкожных инъекций и, нахмурившись, проверил уровень жидкости. — Хорошо, дайте мне руку.
— Долго все это продлится?
— От получаса до часа, в зависимости от того, что я обнаружу. — Врач немного замялся и взглянул на Ингрэма. — Я сделаю все, что от меня зависит, но ничего не могу обещать в таких условиях. Нужна стерильная операционная и стерильные инструменты. Существует опасность занести инфекции в рану, не считая шока от разрывающего действия пули и повреждений, причиненных мышцам и кости, капиллярам и артериям. Я буду стараться изо всех сил — это все, что я могу обещать.
Эрл сунул в рот сигарету и, кривясь, покосился на доктора.
— Вы хороший хирург?
— Я считаю, неплохой.
— Ну, тогда не беспокойтесь. Я — парень крепкий. Однажды я брал город в Германии с пулей в ноге. Немцы уже готовили мне кофе, когда показалась остальная часть взвода. Так что можете резать.
Доктор ослабил резиновый жгут на руке Эрла.
— У вас приличное кровяное давление, — хмыкнул он. — Просто фантастика.
Эрл усмехнулся.
— Я же вам говорил, доктор.
Врач работал быстро и четко. Он ввел иглу для для внутривенного вливания, очистил поверхность раны и засыпал её порошком сульфидина.
— Пуля отклонилась вниз и вперед, — бормотал он. — Видимо, задела ребро, но не расщепила его. Повернитесь немного влево. Вот так. — с профессиональным интересом врач прощупал бок Эрла кончиками пальцев. — Вот она, — наконец сказал он. — Мне будет легче её вырезать, чем прослеживать весь её путь.
— А как насчет того, чтобы я немного выпил?
— Ну… — Доктор пожал плечами и кивнул Ингрэму. — Дайте ему виски и добавьте туда немного воды. Если он сможет проглотить, то хорошо.
Ингрэм переступил с ноги на ногу, когда врач извлек скальпель из кастрюльки с кипятком, которую Ингрэм принес из кухни. Лицо Эрла было мокрым от пота, мышцы на шее страшно напряглись, но он не издал ни звука, а лишь цедил виски и без всякого выражения следил за напряженным лицом врача.
Удалив пулю, тот занялся раной на груди, обработал её порошками и мазями, затем закрепил повязку широкими лентами пластыря.
— Как себя чувствуете? — спросил он Эрла.
— Немного устал.
— Никакой боли?
— Нет, я чувствую себя превосходно.
— Доктор, когда он сможет двигаться? — спросил Ингрэм.
— Из больницы его бы не выпустили с неделю. Ему нужен покой.
— Чепуха, — фыркнул Эрл. — В армии я был дважды ранен и это не слишком меня задерживало.
— Тогда вы были гораздо моложе.
— Что вы имеете в виду под словом моложе? Мне и сейчас всего тридцать пять.
— Это гораздо больше двадцати.
— Да ерунда, — возразил Эрл. — Посмотрите на Теда Вильямса! Если вам понадобится кого–нибудь вздуть, к кому вы обратитесь? К Вильямсу или к какому–нибудь двадцатилетнему парнишке?