Трое за те же деньги (сборник)
Шрифт:
— Да… Сама не знаю, почему.
— И часто у вас проблемы со сном?
На щеках её выступил легкий румянец.
— Боюсь, что да.
— Я сплю великолепно, — похвастался он. — Будь сон таким же спортом как, скажем, бейсбол, я занимал бы в лиге место Ди Маджио.
— А в чем секрет? Физические нагрузки, широко открытые окна и так далее?
— Да, истинный секрет заключается в настежь открытом окне, — кивнул он.
— А ваша жена не сердится, что в спальне холодно?
— Я не женат, — усмехнулся Келли. — Но думаю, что моя будущая жена бродит где–то поблизости и надеюсь, что она не станет возражать.
— Интересный взгляд на вещи. — Она весело рассмеялась.
— Не знаю. Мужчины обычно влюблены без взаимности в своих бывших жен. Что же плохого в том, что я влюблен таким образом в свою будущую жену? — Он улыбнулся. — А разве вы не мечтаете о парне, за которого выйдете замуж?
— Думаю, должна бы. Пожалуй, это делает каждый. — Она встала и быстрым изящным движением разгладила юбку. — Хотите ещё кофе?
— Да, спасибо.
Наблюдая за девушкой, Келли стал понимать, в чем состоит связанное с ней противоречие; казалось, она не осознает своей привлекательности — нет в ней той уверенности в себе, которая обычно составляет часть очарования привлекательной женщины. Это его тоже очень удивило. Неужели ей никто не говорил, что она привлекательна, или восхитительна, или просто симпатична? Маловероятно. Может быть, кто–то перестал ей это говорить — иногда этот приводит к такому результату?
" — Она должна выйти замуж, — в конце концов решил Келли. Это поможет ей справиться с бессонницей.»
Келли не был бесчувственным человеком, но его мозг работал просто и прямолинейно. Очевидные вещи редко ускользали от его внимания, зато всякие неясности заставляли звонить у него в голове тревожный колокольчик; такого человека нелегко одурачить.
Прервав неловкое молчание, зазвонил телефон, он извинился и поднял трубку.
— Шериф Бернс? — спросил женский голос, высокий и дрожащий. — Говорит жена доктора Тейлора.
— Шериф вышел. Могу я вам чем–то помочь?
— Что–то случилось с моей дочерью. Что–то ужасное… я в этом уверена. — Голос женщины срывался в истерику.
Келли как можно участливее сказал:
— Успокойтесь, пожалуйста. Расскажите мне, что случилось и что вас беспокоит. — Прикрыв трубку рукой, он вопросительно взглянул на Ненси. Жена доктора Тейлора?
— Лаура Тейлор — они живут в Эвондейле, миль десять отсюда.
— Миссис Тейлор,.. — сказал Келли.
— Я стараюсь быть спокойной. Моя дочь отправилась нынче вечером на вечеринку с танцами. И давно должна была быть дома. Но её нет.
— С кем она пошла?
— С мальчиком из семьи Меткалфов. Я им уже звонила. Он уже в постели говорит, что отвез её домой около часу ночи.
— Он видел, как она вошла в дом?
— Да, да… Он проводил её до дверей.
— Вы внимательно проверили дом? Она могла заснуть где–нибудь на диване…
— Говорю вам, что её здесь нет. Я обшарила все от подвала до чердака.
— Могла она уйти к кому–нибудь из друзей?
— Нет… Случилось что–то ужасное. Я уверена.
— А доктор Тейлор дома?
— Он уехал по вызову. Какой–то несчастный случай на федеральном шоссе. Дома я одна.
Келли покосился на радиоприемник. Он был уверен, что на федеральном шоссе никаких несчастных случаев не было; у приемника он просидел всю ночь.
— Миссис Тейлор, я немедленно выезжаю, — сказал он. — Пожалуйста, успокойтесь. Буду у вас через десять минут.
— Пожалуйста, пожалуйста, поскорее.
Келли потянулся за дождевиком. Один из людей, которых они разыскивали, был ранен, и если врача вызвали в связи с несуществующим несчастным случаем — это могло означать только одно…
— Я хочу подъехать к вашему отцу, — сказал он девушке. — Вас подбросить по дороге?
— Нет, пожалуйста, не беспокойтесь.
— Почему вы решили, что для меня это беспокойство? Поехали…
Глава восемнадцатая
Ингрэм стоял у окна гостиной, глядя как первые тусклые лучи рассвета разгоняют мрак, скрывавший окрестности. Ехать было уже поздно; пока они соберутся, взойдет солнце. Он взглянул на Эрла, который спал, откинув голову на спинку дивана, положив здоровую руку на раненое плечо, словно защищая его. В слабом свете лампы его лицо казалось маской слабости и боли; мешки под глазами походили на багровые синяки, а усы превратились в мохнатое черное пятно на серой, словно закопченной, коже.
" — Ну и паршиво он выглядит», — подумал Ингрэм.
Покосившись в ту сторону, где спала подруга Эрла, он решил, что сегодня придется просидеть здесь, не высовываясь. Лорен устроила себе постель из подушек с заднего сидения машины и спрятала ноги под старым шерстяным пледом, найденным в шкафу наверху. Ингрэму мерещилось что–то зловещее в том, как она спала, — как отдыхает боксер в последнюю минуту перед выходом на ринг. Дыхание женщины было глубоким и спокойным, тело, казалось, словно готовило себя к суровым испытаниям. Предельно собранная женщина: туфли аккуратно стояли рядом, постель заправлена по всем правилам, и даже длинные черные волосы перевязаны ленточкой. Он видел бледное пятно её лица и ритмично поднимавшийся в холодном воздухе парок дыхания.
Ингрэм понимал, что она — сильная женщина, жесткая и эгоистичная. И думает она только об Эрле и о себе — и ни о ком больше.
" — Может быть, это и правильно», — подумал он, ощутив внезапный приступ одиночества. — Для женщины главное — оберегать свою жизнь с мужчиной.»
Он стал испытывать жалость к самому себе, болезненное одиночество.» Ребенок, выросший без матери», — подумал он, стараясь шуткой разогнать свое дурное настроение. " — Порой я чувствую себя, словно ребенок, выросший без матери, давно ушедший из дому…» — Он тряхнул головой, устало посмеиваясь над жалобными словами блюза. — «А все потому, что волосы мои курчавы, все потому, что зубы мои белы, как жемчуг…» 1 0Насколько же можно быть законопослушным и покорным?
Эрл зашевелился и открыл глаза. Ингрэм спросил:
— Как ты себя чувствуешь?
— Думаю, неплохо, — Эрл посмотрел на окна. — Светает. Пожалуй, нам лучше уехать, верно?
— Слишком поздно. — Ингрэм неторопливо опустился на стул и повернулся к Эрлу. — По–моему, стоит дождаться темноты. Днем мы не сможем миновать посты. Они заметят, что ты ранен. Вечером — совсем другое дело.
Лорен пошевелилась, и Эрл понизил голос.
— И мы здесь просто просидим весь день?
— Я не вижу другого выхода, — спокойно кивнул Ингрэм. — Думаю, все обойдется. Старики не станут нам мешать, а полиция не знает, где мы прячемся. Нужно только не попадаться им на глаза, и все.