Троецарствие (том 2)
Шрифт:
Вскоре войско Цао Цао вступило в область Жусюй. Отряд Цао Хуна получил приказ взять под наблюдение берег реки Янцзы. Цао Хун послал донесение, что на берегу выставлено множество вражеских знамен, но где находятся войска противника, установить пока не удается.
Обеспокоенный Цао Цао повел воинов к устью реки Жусюй и у места впадения ее в Янцзы раскинул лагерь. В сопровождении сотни всадников он поднялся на высокий холм, чтобы осмотреть флот противника, построившийся на реке. На судах по ветру развевались знамена, сверкало оружие; на главном корабле под большим зонтом восседал Сунь Цюань, возле него стояли приближенные.
– Сунь Цюань – настоящий воин! Вот такими должны быть и мои сыновья! Это не то, что паршивые щенки Лю Бяо!
Флот Сунь Цюаня пришел в движение. Боевые корабли быстро приближались к тому месту, где стояло войско Цао Цао. В это время из крепости Жусюй вышел большой отряд и напал на воинов Цао Цао. Те под натиском врага подались назад и обратились в бегство. Напрасно кричал Цао Цао – остановить бегущих ему не удалось.
Вдруг со стороны гор на Цао Цао налетели всадники под предводительством военачальника с голубыми глазами и рыжей бородой. Это был сам Сунь Цюань. Цао Цао в испуге повернул коня, но вражеские военачальники Хань Дан и Чжоу Тай помчались ему наперерез. Однако Сюй Чу, неотступно следовавший за Цао Цао, задержал их и дал ему возможность укрыться в своем лагере. Выдержав более тридцати схваток с врагом, Сюй Чу тоже ушел в лагерь.
Цао Цао щедро наградил своего спасителя, а остальных военачальников обругал за то, что они испугались и отступили при появлении врага.
– Вы подрываете боевой дух воинов! – негодовал Цао Цао. – Если такое еще раз случится – отрублю вам головы!
Ночью, во время второй стражи, за лагерем Цао Цао послышался сильный шум. Цао Цао выбежал из шатра и вскочил на коня. Вокруг мелькали факелы – в лагерь ворвались воины врага. Битва продолжалась до самого рассвета, и войска Цао Цао были вынуждены отступить на пятьдесят ли.
Вэйский гун затосковал и, чтобы рассеять невеселые думы, взялся перечитывать книги о военном искусстве.
– Ведь вы изучили «Законы войны», – сказал ему советник Чэн Юй. – Вам известно, что «быстрота – бог войны». Но вы слишком долго собирались в поход, и Сунь Цюань успел подготовиться. В устье реки Жусюй он построил крепость, которую взять нелегко. Не лучше ли нам сейчас возвратиться в Сюйчан?
Вэйский гун промолчал. Не дождавшись ответа, Чэн Юй вышел из шатра, а Цао Цао облокотился на столик и задремал. Тут до слуха его донесся гул, напоминающий топот множества коней. Он испуганно огляделся: из великой реки Янцзы поднималось багровое солнце, ярким светом слепившее глаза. Цао Цао посмотрел на небо – там было два солнца. Вдруг то солнце, что поднялось из реки, подпрыгнуло и со страшным грохотом упало в горы за лагерем.
Цао Цао в ужасе открыл глаза. Он сидел за столиком в шатре: второе солнце ему привиделось во сне.
В лагере прозвучал сигнал трубы, возвещая полдень. Цао Цао велел подать коня и в сопровождении пятидесяти всадников поскакал в горы. Он хотел взглянуть на то место, куда во время его сна скатилось солнце. В горах Цао Цао увидел нескольких всадников, среди которых был воин в золотом шлеме и в золотых латах. Цао Цао узнал Сунь Цюаня, а тот опознал его, но не проявил ни малейшего страха. Он остановил своего коня на склоне горы и, махнув плетью, крикнул:
– Господин чэн-сян, вы владеете всей Срединной равниной! Зачем вы вторглись в мой Цзяннань? Неужели вам мало ваших богатств и чинов?
– Ты – подданный Хань, но не подчиняешься правящей династии! – отвечал Цао Цао. – Я получил повеление Сына неба покарать тебя!
– И не стыдно вам бросать такие слова? – рассмеялся Сунь Цюань. – Разве народ Поднебесной не знает, что вы лишили свободы действий Сына неба и притесняете благородных? Я не враг Ханьской династии. Это мне следовало бы покарать вас и установить порядок в стране!
Цао Цао разгневался и крикнул воинам, чтобы они схватили Сунь Цюаня. Но в эту минуту под грохот барабанов на Цао Цао справа и слева напали Хань Дан и Чжоу Тай, Чэнь У и Пань Чжан. Их лучники осыпали Цао Цао дождем стрел, и он, преследуемый противником, бежал.
К счастью, Сюй Чу с отрядом Тигров успел преградить путь преследователям, и те, не ввязываясь в бой, с победной песней ушли в крепость Жусюй.
Возвратившись в лагерь, Цао Цао подумал:
«Да, Сунь Цюань человек необыкновенный. Должно быть, неспроста приснилось мне второе солнце. Этот сон означает, что правитель княжества У будет императором».
Цао Цао стал подумывать о возвращении в столицу, но не решался на это, боясь, что его назовут трусом и посмеются над ним.
Так противники простояли в лагерях еще месяц. Бои шли с переменным успехом.
Наступил Новый год. Начались весенние дожди [ 1 ]. Разлились реки. Воины утопали в грязи и переносили тяжелые лишения. Все это не давало Цао Цао ни минуты покоя. Он часто собирал советников у себя в шатре, но они только спорили между собой – одни доказывали, что надо, поскорей увести войска, а другие – что скоро наступит тепло, земля подсохнет и можно будет продолжать войну.
1
По лунному календарю весна начинается с Нового года.
Цао Цао не знал, на что решиться, когда Сунь Цюань прислал ему письмо. Торопливо вскрыв его, Цао Цао прочитал:
«Мы с вами, господин чэн-сян, подданные Ханьской династии. Но вы совсем не думаете о том, чтобы верно служить нашему императору и дать мир народу. Вы безрассудно затеваете войны и разоряете народ. Разве так надлежит поступать гуманному человеку? Сейчас время весеннего разлива рек, и вам лучше уйти отсюда, пока не поздно. Если вы этого не сделаете, вас ждет бедствие, не меньшее, чем у Красной скалы. Подумайте об этом!»
В конце письма была приписка:
«Пока вы не умрете, я не обрету покоя!»
Цао Цао громко рассмеялся:
– О Сунь Цюань, ты не проведешь меня!
Он щедро наградил гонца и отдал приказ сниматься с лагеря. Правитель округа Луцзян по имени Чжу Гуан остался охранять Хуаньчэн. Цао Цао возвратился в Сюйчан.
А Сунь Цюань в свою очередь увел войско в Молин и там созвал на совет военачальников.
– Цао Цао вернулся на север, – сказал он, – а Лю Бэй все еще в Цзямынгуане. Почему бы сейчас нашим победоносным войскам не захватить Цзинчжоу?