Трофей бандита
Шрифт:
— Да-да, — кивнул Макс с ухмылкой, — стреляет он и вправду хорошо. Асафа меткий стрелок. А еще Асафа скромный. Просто очень скромный… Как для черного.
— Как для черного? — поморщилась я. — Разве можно так на людей говорить? Это самый натуральный расизм.
— Ой, да брось.
— Асафа — афроамериканец, — возразила я с чувством гражданского долга. Но тут же была оплевана самой жертвой притеснения.
— Чего?! — взорвался вдруг Асафа. — Как ты меня обозвала, снежинка?! Афроамериканец, а?! Ты меня не провоцируй, цыпа, а то я пулю выпущу раньше, чем ты скажешь «дыра во лбу»!
— Пф… — качал Макс головою. — Успокойся, парень. Будь попроще.
— А что? — не понимала я. — Что не так, что я такого сказала? Он афроамериканец! Так и есть.
— Асафа не американец. Он с Ямайки.
— Джамайка! — бил себя в грудь Асафа. — ДЖА-МАЙ-КА! — кричал он, словно альфа-бабуин перед стадом обезьян.
— О боже, — вздыхала я, — ну извините, что я такая незнающая. Вот не знала, что вы, благородный сэр, не американец, а ямаец.
— Слышь, чика, — прицепился ко мне Асафа, — ты вообще рубишь фишку? Знаешь, что такое Джамайка, а?
— Да, я знаю, что такое Ямайка.
— Джамайка — это лучшие бегуны мира! Джамайка — это Усэйн Болт — самый четкий спринтер нашей планеты, йоу! А еще Джамайка — это лучший ганджубас во всей Вселенной!
— Ну окей, — пожала я плечами. — Хорошо. Ямайка — это круто. Ты с Ямайки. Я запомню. Хорошо. Окей… — задумалась я и неожиданно для себя добавила: — Вроде же Боб Марли тоже с Ямайки, разве нет?
— Ва-а-а-у-у… — хлопал мне Асафа с издевательским видом. — А ты не такая тупая, как я думал. Боба Марли знаешь, да?
— Ну, лично его я не знала, конечно. Но слышала о нем. И даже пару песен помню.
— То-то же, — сплюнул Асафа и расправил свои дреды, — а вот я его лично знал. Съела?
— Что, правда? — прищурилась я от удивления.
— Нет, не правда, — вмешался Макс, — он просто загоняет.
— Нифига не загоняю! Мой отец дружил с его отцом, а мы с Бобом мяч во дворе гоняли!
— Не свисти, — указал Макс пальцем на Асафу, — Марли умер еще до твоего рождения! Так что нечего тут щеки раздувать от важности. Ты самый обычный свистун. Не надо тут выделываться.
— Ну блин блинский просто! — возмущался оружейник. — Чертов Макс! Чертов Чернов! Вот всегда ты весь кайф обломаешь!
Но Макс сменил улыбку на серьезность и превратился в сурового главаря банды:
— Меньше болтовни — больше дела, бро. Уже наладил пушку?
— А то, — играл бровями Асафа. — Эй, малышка, — обратился он ко мне, — хочешь прийти и подержаться за мой толстый ствол?
Но я только улыбнулась и показала ему средний палец:
— Боюсь, придется тебе держаться за свой ствол в одиночку. Не повреди руку, ямаец.
— А? — не догнал Асафа с первого раза. — Макс, где ты накопал эту Белоснежку? Она так и просится, чтоб ее пустили по кругу семь черных гномов.
— Закрой рот, Асафа, — отрезал Макс. — Это Алиса. И она будет здесь находиться, пока я так хочу.
— Ну хорошо-хорошо, — тряс головой Асафа, — ты у нас босс. Тебе решать. Биг-босс. Окей. Хочешь Белоснежку — пускай будет Белоснежка… Если Стелла, конечно, не против.
30
— Стелла? — резанула меня шутка Асафы. — Кто такая Стелла?
Для меня эта фраза стала неожиданностью. Конечно, здесь не было ничего такого — Макс Чернов не мой парень, он мне не муж и даже не жених, с ним меня не связывало ровным счетом ничего, кроме дерзкого похищения. И это же похищение надежно засыпало землей тот гроб, на котором было написано: «Макс+Алиса». Отношения между нами — это нонсенс.
И все же слова о некой Стелле возбудили во мне интерес. Что это за Стелла? Кто она, и что ее связывает с Максом? Она его девушка? У него появилась девушка?
Естественно, мне было плевать на его личную жизнь. Мне было абсолютно все равно. Просто я не думала о том, что у него может кто-то быть. Кроме меня.
— О, — заблестели глаза Асафы, — Стелла — это любовь нашего Макса. Стелла — это правая рука нашего отважного полководца, Максимуса Черновуса. А правая рука, как известно, нужна мужчине для того, чтобы он мог сбрасывать сексуальное напряжение.
— Оу… — стало мне слегка неловко. Видимо, я полезла в дебри, которые мне явно ни к чему.
Не понравился этот ликбез и Максу:
— Асафа, скажи, я давно тебя бил по морде?
— Нет, не так давно, — ответил честно ямаец. — Был, кажись, инцидентик где-то неделю назад.
— Если ты не хочешь, чтобы отсчет дней без инцидентов начался с цифры ноль, то заткни наконец поддувало. А еще лучше — используй рот по назначению и расскажи про пулемет.
Асафа сделал вид, будто закрывает рот на молнию, и тут же начал представление своего чудо-пулемета.
— Леди и джентльмены! — кричал он, торча из люка, словно факир в большом цирке. — Представляю вашему вниманию дикого, смертельно опасного, но надежно прирученного льва по имени Хряк!
— Хряк? — переспросила я.
— Да, Хряк! Так его любя прозвали солдаты Вьетнамской войны! Пускай «Эм-шестьдесят» слегка крупноват и неповоротлив, пускай он греется докрасна и страдает неважной точностью… но я просто обожаю этот утробный рык, который издает его дуло во время стрельбы! Стоит вам лишь прикоснуться к гашетке, как из его пасти польется свинец в невообразимом количестве! Он со звериным аппетитом пожирает ленту с патронами и поливает врага смертельным градом из острых, очень болезненных на ощупь пулек! — Асафа вскинул руки к небу и даже зажмурил глаза от гордости. А затем деловито добавил: — Со скоростью девять выстрелов в секунду, между прочим.