Трол Возрожденный. Тетралогия
Шрифт:
В коридоре за другой, парадной дверью послышались шаги, они распахнулись, и разодетый в зеленое слуга с обилием серебряных побрякушек на боку, где полагалось бы носить кинжал, провозгласил:
— Всемогущий Джентангиз, прозванный Неумолимым, да продлятся его дни!
И в купальню вошел другой толстяк, немного похожий на того, что бултыхался в воде. Вот только его лицо пересекал шрам, а губы сжались в узенькую щелку, в которую трудно было бы вставить даже лезвие ножа.
— Ну, Джентангиз, зачем все эти сложности?
— Полагаю, что мое участие в этом… расследовании все-таки неизбежно, — негромко прошелестел Джентангиз.
— Ты уверен? — спросил Зентаг.
— Абсолютно, — отозвался Джентангиз. — А если ты в этом не уверен, то спешу довести до твоего сведения, что весть о появлении в городе этих вот… людей, — последнее слово прозвучало как ругательство, — передана Клыну.
Клын даРком, прозванный Мучителем, главный маг Северного континента, считался прямым командиром Ублы даХымна. Того самого Ублы, которого Трол с помощью орденцев и стражников Кадота выгнал из отменно замаскированного замка на Олавских островах.
Что-то они резко за нас взялись, подумал Трол. Или тут теперь так встречают все караваны, которые пришли с другого берега Великого озера?
Вдруг тот же слуга, который объявлял появление Джентангиза, вздрогнул, рухнул на одно колено и лишь тогда объявил:
— Его всемогущество, Убла даХымн, да продлятся его дни!
Убла вошел в комнату стремительно, словно его несло порывом ветра. Оглянулся на обоих чиновников, одного — голого в бассейне, другого — упавшего на одно колено, сделал странный жест, очевидно, выражающий нетерпеливое приветствие, и мигом оказался перед Тролом и Пепиром.
— Это они? — спросил Убла, наклоняясь над Тролом с расстояния в два шага, вглядываясь в его лицо, пытаясь пробиться через ментальные блокады, которые Трол тренировал все последние дни, даже во сне приучаясь поддерживать их.
— Они, благороднейший, — негромко ответил рыцарь Роват.
Убла чуть разочарованно оглянулся. Трол краем своего видения заметил, что на шее мага расплывался огромный синяк, видимо кто-то совсем недавно приложил благороднейшего, и, может быть, даже кнутом.
— Но это же… не они! — отозвался Убла. Он отошел от Трола и Пепира, растерянно посмотрел на Джентангиза, который не поднимался с колена, и на Зентага, который плескался себе в воде, хотя уже и не так увлеченно.
— Мне сообщили наши разведчики, что некий мальчишка и один из самых пронырливых караванщиков северян идут к нам, — проговорил Джентангиз. — Мы их проверили, натравив одну из самых подготовленных шаек разбойников, оказавшихся у города. Результат показал, что они все-таки могут быть…
— Это — другой человек, — проговорил Убла, указав подбородком на Трола. — Другое лицо, другие мысли, другое сложение…
Роват сорвался с места, выскочил за дверь, вернулся, принес на вытянутых руках тренировочный меч Трола.
— Это… изделие и есть его меч? — недоверчиво переспросил Убла. Снова посмотрел на Трола, теперь уже с презрением.
— Он не так плох, как кажется, благороднейший, — чуть слышно проговорил Роват. — Для купца, конечно.
— Может быть, ему изменили облик посредством магии? — поинтересовался Зентаг и тут же поперхнулся своими словами, встретившись взглядом с Ублой.
— Ты думаешь, стратег, что я не сумею определить, сколько магии вколочено в такого вот… мальчишку?
— Я просто пытаюсь предположить… — раздраженно, но и испуганно отозвался Зентаг.
Теперь понятно, кто в Империи по-настоящему правит, решил Трол. Если даже чиновник такого ранга не способен возражать такому в общем-то обыкновенному магу, каким является Убла.
— Мне не нужна помощь тех, кто мало смыслит, — отчеканил Убла и пошел к выходу. Перед дверью он еще раз обернулся и проговорил совсем тихо: — Это не он. И магии на него истрачено не больше, чем на изготовление коровьего навоза.
Он был разочарован.
Потом все получилось очень быстро. Заставив поклониться несколько раз, Трола и Пепира отвели к воротам замка Джентангиза, где, похоже, находились и остальные официальные лица города и области, им вернули оружие и отпустили. Переводя дух, жмурясь от слишком яркого солнца, Трол с Пепиром отправились в квартал караванщиков, где должны были находиться их спутники.
Отыскав этот квартал, убедившись, что караваны расположились даже не без комфорта, Пепир и Трол уселись за стол. Это был, кажется, первый за последние полмесяца относительно нормальный их ужин. Остальные уже поужинали и хотели услышать хоть какие-то новости.
Трол рассказал, потом сделал важное заключение:
— Думаю, теперь они оставят нас в покое, хотя бы ненадолго.
Сразу после ужина, когда уже и Пепир ушел проверить, как местные слуги обошлись с его животными, Ибраил начал пинцетом сдирать налепленные на Трола куски, похожие на тонкую кожу. Это и была та самая чисто человеческая маскировка, которую он предложил Тролу и которая вполне выдержала испытание.
Трол видел себя в зеркале в этих лоскутках и решил, что он выглядит под ними пухленьким, изнеженным, почти без мускулов. Привыкая к маскировке, он особенно заинтересовался тем, что Ибраил сделал с волосами. Да и не он один. Вот и сейчас, посматривая на то, как к Тролу возвращается его привычный, жесткий и суровый вид, Ар-богаст спросил:
— А что ты сделал с волосами? Вместо темно-рыжих они стали какими-то чернявыми. И вьются, как у доранцев.
— Покрасил, — ответил Ибраил, протирая лицо Трола куском хлопчатой ваты, смоченной какой-то жидкостью.