Трон императора: История Четвертого крестового похода
Шрифт:
Мне всегда нравились истории о вельможах, попавших впросак. Я решил прислушаться повнимательнее и отвлекся от бедер музыкантши.
— Какое обещание?
— Что прибудут почти тридцать пять тысяч воинов. На самом же деле в Венеции собралось меньше трети этого числа, включая тех из нас, кто прибыл с опозданием, откликнувшись на призыв. Каждый участник паломничества оплачивает свой проезд, но, даже когда все внесли свои доли, даже когда бароны порылись в своей казне, пытаясь восполнить разницу, нам не хватило почти половины. Долг предстояло выплатить полностью еще в прошлом апреле, но ни одна марка не перешла из рук в руки. Флот по договоренности должен был выйти в море прошлым летом, но люди просто сидели на песке, изнывая от жары и голода, и ждали, когда к ним присоединится достаточное количество воинов, чтобы хватило денег оплатить сумму по договору. — Он сочувственно посмотрел на меня. — Твой англичанин был, видимо, из тех, кто пообещал, но так и не приехал.
Мне тоже приходила в голову эта мысль.
— И конечно, как только другие прослышали о проблеме в Венеции, им не очень захотелось туда отправляться, чтобы самим увязнуть в долгах, — сделал я вывод.
— Совершенно верно, — сказал Грегор. — Многие пилигримы отправились в Марсель и другие порты и отплыли на место собственным ходом. Некоторые, вроде твоего англичанина, вообще не приехали.
— Разве их не накажут за нарушение договора? — поинтересовался я, рассчитывая, что «мой англичанин», быть может, все-таки получит по заслугам без моего участия.
Грегор покачал головой.
— Как и все в этой кампании, дело обстоит не так просто. Когда подписывался договор с венецианцами, армии еще не существовало. Договаривающиеся стороны надеялись, что соберется примерно тридцатитысячное войско и выполнит все условия договора. У них не было законного права заставить столько людей исполнять договор. Они верили, что их собратья-пилигримы съедутся вместе и дружно выступят в поход, но их ждало разочарование.
Последнее замечание привело меня в восторг.
— Полный идиотизм! И те же самые люди поведут вас на битву? Разве можно доверять их здравомыслию?
— Договор подписывали не вожаки, а только их посланники из Венеции.
Все это походило на фарс.
— Выходит, кучка нерадивых посланников натворила дел? Кто такие эти посланники? Кто наделил их полномочиями?
— Один из них Жоффруа де Виллардуэн, маршал Шампани.
С каждой фразой становилось все смешнее!
— А разве маршалу не следует хоть немного смыслить в том, как собираются армии? — прогудел я. — Разве не это, выражаясь не слишком деликатно, делают маршалы?
Грегор скроил умиротворяющую мину, словно понимал, что прав, но считал невежливым признать это публично.
— Маршал обвиняет всех рыцарей, которые не приехали вопреки его обещаниям, — сказал он. — Будь они здесь, у нас не было бы этой проблемы.
— Если бы он не дал такое глупое обещание, что они приедут, тогда у вас не было бы этой проблемы.
— Но тогда у нас не было бы и этого флота.
— Да, у вас был бы флот поменьше, который вы смогли бы оплатить. Какое отношение имеет ко всей этой истории твой любезный Бонифаций?
В глазах Грегора я прочел долготерпение.
— Как раз это я и пытаюсь объяснить.
— Отлично, валяй дальше.
— Прошли недели, месяцы, и стало ясно, что, сколько бы мы ни запускали руки в наши кошельки, с венецианцами нам не расплатиться. Но на создание этого флота у всей Венецианской республики ушел целый год — в кампании участвует половина мужского населения и почти все корабли. Венецию ожидает полный крах, если мы не расплатимся. Поэтому дож Дандоло обратился к Бонифацию с предложением: мы повезем вас по морю в долг с двумя условиями — во-первых, вы заплатите нам, как только получите добычу после сражения, и во-вторых, по пути… мы воспользуемся этим флотом, чтобы произвести впечатление на наших соседей по Адриатике.
— Понятно, — кивнул я.
— Вожди, включая Бонифация, согласились. Меня это беспокоит. Как и всех священников, особенно епископа Конрада, а также многих вельмож вроде Симона де Монфора.
— На то нет причин, — заметила принцесса.
Мы оба слегка поморщились, уверенные, что сейчас она сделает из Грегора дурака.
— Венецианцы просто хвастаются своей мощью, — продолжала Джамиля. — Да, действительно, корабли полны вооруженных воинов, но большее впечатление производит сам флот — его размеры и великолепие, за что честь и хвала венецианцам. Ваше войско на самом деле не станет нападать на народ, с которым у вас нет спора, — вы ведь воины Христовы, а не нанятые Венецией головорезы. Да, щиты и вымпелы рыцарей наводят ужас, но они просто висят на бортах кораблей. По-настоящему запугать портовые города предстоит Венеции, построившей корабли и управляющей ими. Рыцари и вельможи спокойно могут проспать все путешествие, а эффект будет тот же. Вас ведь не просят ни о чем, а только лишь проделать морскую прогулку.
— Все это так, — согласился Грегор, — если бы не одна злосчастная деталь.
— Какая?
Грегор осторожно оглядел палубу. Раскачивающиеся фонари освещали мужчин и женщин, которые смеялись, обнимались, целовались, пели, танцевали, совокуплялись и пили. Никто не обращал на нас внимания, но Грегор, не переносивший сплетен, чувствовал себя сейчас не совсем удобно. Он шагнул к принцессе, жестом велел мне тоже подойти поближе и только потом тихо произнес:
— Еще до отплытия прошел кое-какой слушок, возмутивший Симона де Монфора. На далматинском [18] побережье есть город Задар…
18
Далмация — историческая область Хорватии. Во времена Четвертого крестового похода Задар был крупным городом-портом и торговым центром на восточном побережье Адриатики.
— А-а, Задар, — сказала принцесса. — Барцицца часто вспоминал Задар и его пиратов.
— Так что там Задар? — спросил я, не раз слышавший это название, все чаще и чаще всплывавшее в ночных разговорах мужчин на палубе, но это было в ту пору, когда я дал обет не интересоваться ничем важным из того, что происходит вокруг.
Прежде чем Грегор успел ответить, принцесса объяснила мне:
— Задар соперничал с Венецией в Византийской империи и около века назад оказался в ее подчинении. А потом, примерно двадцать лет назад, он восстал и попросил защиты у венгерского короля. С тех пор Венеция пыталась вновь покорить этот город, но всякий раз безуспешно.
— Дандоло намерен предпринять новую попытку, — сказал Грегор. — С нашей помощью. По крайней мере, идет такой слух.
Джамиля округлила глаза. Я презрительно фыркнул и хотел было начать обличительную речь, но меня прервал смех Лилианы за спиной. Она подошла вместе с Отто, держа его за руку, а я даже не заметил.
— Опять глупые сплетни про Задар, — сказал Отто. — Всех это так волнует, что можно подумать, будто нас попросили осквернить Гроб Господень.