Трон Знания. Книга 1
Шрифт:
Зульц упорно молчал.
– Мне кажется, он никогда не кричит, – промолвила Малика.
– Не кричит.
– А еще мне кажется, он никогда никого не оскорбляет.
– Вилар Бархат душевный человек. Добрый, мягкий, совсем как его отец.
– Будто говорите о подушках.
– Глупая ты, жизнью не битая.
Малика невесело улыбнулась отражению в стекле.
– Сидишь под крылом Муна и не догадываешься, какими бывают господа. Есть такие… не господа, а деспоты, тираны. Да ты, поди, и слов таких не знаешь.
– Знаю.
– Да
– Тиран – это человек, который мучает, угнетает, лишает свободы и спокойствия.
Послышался тихий смешок.
– Разве не так? – спросила Малика.
– Так, так.
– Почему смеетесь?
– Будто о знакомом господине рассказала.
Малика подошла к Зульцу:
– Вы видели настоящего тирана?
Склонившись над двигателем, Зульц хохотнул.
– Неужели Великий?
Опершись руками на передок машины, водитель рассмеялся.
Малика бросила тряпку в бак:
– Да ну вас. – И направилась к воротам.
– Ладно, не обижайся, – произнес Зульц. – Малика! Вернись!
– Я уже вытерла пыль.
– Сядь за руль.
– Это еще зачем?
– Погазуешь, а я послушаю.
Малика с волнением уселась на водительское место.
– Ключ видишь? – спросил Зульц.
– Вижу.
– Поверни его. Теперь легонько надави на педаль газа.
Малика посмотрела себе под ноги:
– Их две.
– От глупая баба! Ту, что справа.
Мотор глухо зарычал.
– Слышишь скрежет?
– Не слышу.
– Вот и я не слышу. Похоже, все, – сказал Зульц и закрыл капот.
Представив себя водителем, Малика улыбнулась себе в зеркало заднего вида. Мысль родилась неожиданно…
– Научите меня ездить.
– Не-е-ет… – протянул Зульц.
– Думаете, не смогу?
– Почему не сможешь? Сможешь. Чтобы крутить баранку, большого ума не надо. В Тезаре многие дамы водят автомобиль.
– Так в чем тогда дело?
– Во-первых, машина не твоя, а маркиза.
– Если мы будем ездить рано утром, он не узнает.
– Во-вторых, машину сперва обкатать нужно.
– Вместе обкатаем, – не унималась Малика.
Зульц отрицательно покачал головой.
– Вы видели когда-нибудь море? – спросила она.
– Не приходилось.
– Я покажу вам.
Зульц хмыкнул:
– Ладно, прокатимся разок.
Рано утром, пока не проснулся замок, Малика прибежала в гараж. Зульц уже сидел за рулем.
– Только сегодня и совсем чуть-чуть, – сказал он и завел мотор.
«Только сегодня и совсем чуть-чуть» растянулось на несколько дней. До обеда Малика работала в архиве, вечера проводила в библиотеке. Волновало одно – чтобы никто не заметил ее и не придумал какое-нибудь занятие. Но пару раз все-таки столкнулась с Муном. Оба раза его окружали рабочие и прислуга. Старик издали бросал взгляд с немым вопросом: «Как ты?» Малика улыбалась: «Все хорошо».
А на рассвете Зульц отъезжал от замка, уступал ей место за рулем, и автомобиль, поднимая клубы пыли, летел навстречу восходящему солнцу. Совершив круг, тормозил возле обрыва. Они садились на камень. Зульц глядел на безмятежную, словно спящую, гладь моря, на ленивых чаек и на белый морской песок. О чем он думал? Может, об оставленной в Тезаре семье, а может, о добром господине, которому служил верой и правдой почти всю жизнь.
Малика была благодарна ему за молчание. Она неотрывно смотрела на горы в утренней дымке. Где-то там сейчас Крикс и Йола.
Часть 21
***
Подле Великкамня сидели пятеро. Подойдя поближе, Хлыст рассмотрел среди них командира стражей Крикса Силара. Даже густая послеполуденная тень не могла скрыть ширину плеч и размер кулаков четырех мужчин в темно-серой – под стать скалам – армейской форме. Из голенищ запыленных солдатских сапог торчали рукоятки охотничьих ножей.
Хлыст поставил на землю пустые ведра, машинально потрогал кнут, засунутый за пояс, и глянул на пятого. Тот разительно отличался от остальных – загорелый, простоватый на вид старик в светлых широких штанах и рубахе навыпуск, в мягкой кожаной обуви без твердой подошвы, в белом, повязанном вокруг головы платке, из-под которого выбивались седые космы. Ориент…
Из памяти выплыли изуродованные бронзовые лица, раззявленные рты и непомерно большие глаза цвета морской волны, будто до последней секунды горстка морского народа не верила, что их могут убить из-за корзины рыбы и сетей.
Пятеро… Хлыст зыркнул по сторонам – где остальные?
Словно уловив его мысли, Крикс произнес:
– Чего озираешься?
– Да так… смотрю.
– Что в лагере?
– Тихо.
– Братки на месте?
– Куда ж им деться? – Хлыст вытер рукавом нос. – Как Таша?
– Лежит твоя Таша.
– А дети как?
– Ты лучше о моем племяннике спроси.
Хлыст потер грудь. Под ребрами который день не унимался нестерпимый жар. И тревожила не жена – он ей ничем не поможет, и не детишки – он им не нужен. Пусть остаются с Богом в прошлой жизни, там беглому убийце нет места. У него было время подумать и понять, как хитро Крикс всё провернул, а он по дурости повелся, и ловушка захлопнулась. Хорошо хоть хватило ума подложить палец. И нутро полыхало при мысли, что скоро он полезет в узкую щелку, совсем не зная, что ждет его по ту сторону западни.
– Когда появляются ракшады? – спросил Крикс.
– Я уже говорил – около полудня.
– Откуда приходят?
Хлыст присмотрелся к командиру, сокрытому тенью Великкамня, а у того глаза… прям не глаза – две трещины, а из них морозом обдает. Неужто пронюхал? Или ждет, когда он запутается и ненароком выболтает, о чем умолчал? Да только память у него отменная, память уголовника со стажем – каждое слово помнит, чтобы потом за базар не отвечать.
Хлыст выдавил подобие улыбки:
– Ты же знаешь, в провал ведут две тропы. По какой-то придут.