Трон Знания. Книга 2

Рауф Такаббир

— Первым делом предлагаю выслушать моих советников. Они ознакомят вас с тем, как обстоят дела в стране.

Сотни глаз настороженно впились в лица и спины государственных мужей. Мави Безбур тяжело поднялся.

— Нет, нет! — произнес Адэр. — Вам, как советнику по финансовым вопросам, будет предоставлено заключительное слово. Пойдем по кругу. Советник Бархат, коротко и по существу.

По залу полетел слегка охрипший от волнения или от простуды голос. Вилар рассказывал то, что накануне услышал от него Адэр, не смягчая красок.

Следующим

выступил Ярис Ларе. Он говорил о нехватке лекарств, отсутствии в большинстве поселений больниц, о недостатке персонала, об опасности начала эпидемии.

Советник по вопросам образования рассказал о полуразрушенных школах, о мизерной зарплате учителей, о массовой безграмотности.

Государственные мужи друг за другом говорили о трудностях, с которыми они столкнулись, и о задачах, которые необходимо решить в кратчайшие сроки.

Адэр поглядывал на носителей знатных фамилий. Кое-кто из них уже сообразил, почему советники сыплют печальными истинами. Особо прозорливые тяжело вздыхали, видимо, прикидывая в уме, сколько денег они смогут пожертвовать на выполнение не нужных и безынтересных им государственных программ. Другие с показным вниманием и сочувствующей улыбкой покачивали головами в такт говорившим. Однако когда Мави Безбур произнес лаконичную заключительную речь, от улыбок именитых гостей не осталось и следа. Знать приготовилась стоять на защите своих интересов и дать твердый отпор вероятным притязаниям правителя на их кошельки.

— Уважаемые господа! — промолвил Адэр. — Никто не смог мне объяснить, почему древнейшее государство Грасс-дэ-мор изменило название. Может, вы мне подскажете, откуда взялось Порубежье?

— Страна не может носить имя того, кто предал, — прозвучал чей-то голос.

— Династия Грасс объединяла земли и сплачивала народы на протяжении четырех веков. А Зерван правил, заметьте, чуть более двадцати лет. — Адэр вытянул перед собой руки и словно взял чашки весов. Покачал вверх-вниз. — Где четыре века и где два десятка лет?

— Он бросил свой народ в тяжелое время и тем самым перечеркнул все, что сделала его династия.

— Кто так решил?

— Да вы любого спросите.

— Я спрашивал ориентов, климов, ветонов. Они до сих пор говорят о себе, как о народах Грасс-дэ-мора. Моруны, законные хозяйки земель, скрылись за Долиной Печали. Откололись Викуна и Тария. Тезар и Партикурам перечертили границы: один забрал север, второй горные кряжи на востоке. Плодородные земли превратились в пустошь. Народ обнищал, а вы сбежали за границу. И в этом виноват Зерван?

— Если б он остался верен короне и стране… — выкрикнул кто-то из почтенной публики и умолк.

— Я бы не сидел перед вами, — закончил фразу Адэр. — Вы это хотели сказать? Но я сижу перед вами и пытаюсь разобраться в прошлом вашей, а теперь и моей страны. Значит, все, что сделал Зерван, не имеет сейчас никакого значения, и его правление можно стереть из истории?

Разряженные гости галдели. Черноволосая угрюмая знать молчала.

— Прошу ответить! Вы считаете Зервана предателем? — повысив голос, произнес Адэр.

Под сводчатым потолком пронеслось:

— Да.

— История его правления должна быть забыта?

— Да.

— Я должен, как и вы, похоронить его имя и дела? — сказал Адэр и поймал на себе настороженный взор Малики. Чтобы не сбиться с мысли, посмотрел на лежащие перед ним документы. — Мне достаточно короткого «да» или «нет».

Вельможи, видимо, учуяли подвох и притихли. Адэр внутренне сжался. По спине пробежала струйка пота.

— Повторю вопрос: мне похоронить его имя и дела, как похоронили вы?

— Да, — наконец сказал кто-то из расфуфыренных особ.

— Да, — вторили ему не слишком уверенные голоса.

Адэр взял пачку документов и прошел в центр зала. Подождал, пока страж поставит ему стул. Советники передвинули кресла, чтобы видеть правителя. Гости выпрямили спины, расправили плечи.

Адэр сел лицом к разодетой публике и помахал в воздухе листами:

— Вы единогласно решили, чтобы я похоронил вот это. Хорошо. Я поздравляю вас. Вы вновь простолюдины.

От тягучей тишины заложило уши.

— Передо мной сидят сто пятьдесят четыре человека, чьим предкам Зерван пожаловал титул. Кстати, — Адэр посмотрел через плечо, — Орэс Лаел, вы сто пятьдесят пятый, а вы, Ярис Ларе — сто пятьдесят шестой.

Успел заметить, как с лиц советников отхлынула кровь, и вновь повернулся к гостям.

— «Я, правитель Грасс-дэ-мора Зерван Грасс, жалую…» — Адэр зачитывал начало Указов, произносил имена, исподлобья посматривая на посеревшую толпу, которая минуту назад являла собой мерило высокомерия.

Казалось, что даже солнечный свет, льющийся в огромные окна, стал мутным и промозглым.

Адэр перевернул последний лист:

— То, что сделал предатель, вы разрешили мне просто перечеркнуть.

— Мой правитель, — проговорил Орэс, поднявшись. — Можно подойти к вам?

— Это необязательно, советник Лаел. Я вас отсюда услышу.

— Я противник поспешных заявлений. А потому, прошу вас сделать скидку на неопытность приглашенных господ в принятии серьезных решений.

Адэр приподнял бровь:

— Разве они неопытны?

Кто-то крикнул:

— Мы говорили о разных вещах.

— Разве я виноват, что вы не поняли меня и не задали уточняющих вопросов? — Адэр поднялся. — Так решили вы, а не я.

— Мой правитель! — воскликнул Орэс.

— Что?

— Это несправедливо!

— Народы всегда будут спрашивать имена людей, которые не побоялись унизить свой век, нарядив в лохмотья человека, чья жизнь была славой его современников… — Адэр окинул вельмож тяжелым взглядом. — Сегодня этот список пополнили ваши имена. И не говорите мне более о справедливости там, где царит ненависть ко всяким великим и смелым делам. Справедливости не было, нет, и не будет!