Трон Знания. Книга 5
Шрифт:
— Возможно, это крупица правды, — согласился Адэр, приподняв конверт, и указал на священника. — И это крупица правды. И обе крупицы вполне совместимы. Отныне никаких слухов. Опираемся только на свидетельства очевидцев и расшифровываем тетрадь. Все свободны. Герцог, останьтесь.
Тихо переговариваясь, заседатели потянулись к двери. Адэр подошёл к окну, раздвинул шторы и распахнул рамы.
— Ваше Величество, — произнёс Кангушар, вынырнув из-за плеча.
— Хорошее собрание, герцог.
Кангушар улыбнулся:
— Впервые вижу вас счастливым.
—
— Это мог быть любой советник.
— Сомневаюсь.
— Попробуем вычислить, — проговорил Кангушар, пристально рассматривая Адэра. — Местные дворяне интересовались, сможете ли вы с ними встретиться, или им приехать в Мадраби? Кстати, один из них ваш придворный. Здесь оказался по долгу службы.
— Встречусь. Но сначала посмотрим картины.
Поклонившись, Кангушар ушёл. Присев на подоконник, Адэр окинул опустевшую комнату взглядом. Уютная, светлая, и часы совсем не нужны.
*
Коллекция раритетов и фамильные реликвии династии Грассов хранились в замке, в котором два года назад морской народ пережидал наводнение, шторм и лютый мороз. В этом же замке находилась резиденция правителя, пока в его голове не зародилась идея превратить пустошь в цветущий сад.
Староста Лайдары Урбис предложил оставить ценности во дворце Зервана, но реставраторы возмутились: в залах гуляли сквозняки, в сырую погоду слезились стены, зимой в полуразрушенных каминах кружил снег. А замок, расположенный на нижней площади и защищённый от ветра с трёх сторон, сумел противостоять времени.
Выйдя из грота, Адэр приблизился к парапету на краю обрыва и с жадностью вдохнул тёплый солёный воздух. Далеко внизу зеркальные волны облизывали верхушки рифов и с тихим рокотом разбивались о скалистый кряж. Чайки хватали клювами пену и брызги. В полумиле от кряжа стоял ракшадский корабль, ожидая, когда посланники Иштара оформят необходимые бумаги и выберут в Ларжетае особняк, где обоснуются послы и дипломаты.
Адэр не был в дворцовом комплексе с тех пор, как перебрался в Мадраби. В Лайдару приезжал редко и старался как можно быстрее уехать. Флаги, прикреплённые к флагштоку широкой стороной, нахально напоминали, что древние народы Грасс-дэ-мора считают его временным правителем.
Похлопав ладонью по перилам, Адэр повернулся спиной к кораблю и вместе с герцогом Кангушаром поднялся по ступеням на площадь.
Возле замка выстроились защитники — рослые, черноволосые, сероглазые. Командир отряда сделал шаг вперёд, собираясь отрапортовать. Адэр остановил его жестом и в сопровождении герцога вошёл в холл. Память провела по коридорам и лестницам и безошибочно указала на двери нужного зала.
Адэр долго бродил вдоль картин, прислонённых к стенам, и ловил себя на мысли, что видит только Зервана; всё остальное воспринималось как расплывчатый фон. Тут Зерван счастлив, тут задумчив, здесь граница, за которой возник другой человек: внешне величественный, а в глазах смертельная тоска.
— По какому признаку вы ищете Хранителя Власти? — спросил Кангушар, рассматривая запечатлённый на картине бал.
— Он пользовался особым расположением короля. Художники — тонкие натуры, они могли отметить это неосознанно. В позе, в жесте… Но похоже, я переоценил свои способности.
— Зерван на всех смотрит одинаково, — проговорил Кангушар, перейдя к следующей картине. — Сомневаюсь, что это дама. Женщинам нельзя доверять. Они болтливы и мстительны.
— Поэтому вы не женаты?
— Не женат, потому что я герцог без герцогства.
— Ваш отец сам от него отказался.
— На наших землях жили триста тысяч человек, половина из них ветоны. После закона о резервациях моему отцу ничего не оставалось, как привести людей в Лайдару. Сейчас они ютятся в съёмных комнатах или в лачугах на окраине города, а в их законных добротных домах живут тезы, потому что двадцать лет назад Тезар отрезал от Порубежья моё герцогство и присвоил себе.
Адэр потёр загривок. Он читал родословную Кангураша и знал, что его земли находятся в юрисдикции Великого. А так же знал, что отец герцога отказался от них добровольно и лично подписал документы. Он не мог управлять герцогством издалека, а Великий не хотел, чтобы богатое владение было разграблено и разрушено мародёрами.
— Подойдите, — промолвил Адэр и указал на герб Грасс-дэ-мора. — Видите надпись на щите?
Кангушар посмотрел на картину:
— Вижу. Это девиз на языке морун.
— Что там написано?
— «Понять и принять».
Адэр осторожно прикоснулся пальцем к необычным буквам; они казались выпуклыми:
— Почему сейчас на гербе нет этого девиза?
— Потому что он написан на языке морун.
Адэр покосился на Кангушара. Лицо серьёзное, эмоции и чувства надёжно спрятаны за сталью глаз.
— Покажите мне своего прадеда.
Кангушар перешёл к полотну с изображением заседания Совета и указал на человека средних лет с посеребрёнными висками. По правую руку Зервана сидела моруна: русые волосы, бледное личико, чёрные глаза.
— На вашем фамильном гербе тоже есть девиз, — промолвил Адэр. — Если не ошибаюсь: «Озарять мир светом». Почему вы его не убрали?
Кангушар отступил на шаг:
— Ваше Величество…
— Ваш прадед сдержал слово и озарил мир светом. Сколько горела библиотека? Три месяца? Ваш свет, герцог Кангушар, вряд ли будет ярче. Девиз себя изжил.
— Почему вас так волнуют моруны?
— Потому что они — мой народ. Как ветоны, климы, ориенты и ещё тринадцать национальностей, — ответил Адэр и вновь посмотрел на советчицу Зервана. Что же они не поделили?
— Будьте осторожны, мой правитель, — промолвил Кангушар. — Если вы встанете на сторону морун, мир расколется на ваших друзей и врагов.
— Уже раскололся.
— Нет. Большинство ещё наблюдает и думает к кому примкнуть.
— К кому примкнёте вы? — спросил Адэр, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие.