Тропа Джексона
Шрифт:
Джексон вздохнул и сказал:
— Такер, возвращайся сейчас в лагерь и запомни, тот, кому предстоит вот-вот ринуться в огонь, не станет связываться с собакой, чтобы составить себе компанию!
Глава 34
Когда Джек отправился обратно на вырубку перед лачугой, Джексон, петляя между деревьями, пошел к пастбищу. Там поймал своего серого мерина, оседлал его и поехал на нем по лесистому горному склону. По его расчетам, трое бродяг уже должны были прибыть на место, в так называемый городок Кемптон, и он собирался их там отыскать.
Джесси ехал так, словно его ничуть не волновало, следует ли за ним кто-нибудь или нет. Но на самом деле он зорко за этим посматривал. Трудность заключалась в том, что, с одной стороны, он не хотел, чтобы его заметили и стали выслеживать. А с другой стороны, если он начнет запутывать свои следы, сам этот факт может послужить доказательством, что Манхэттенец пытался незамеченным ускользнуть от острого взгляда людей из лагеря Хэймана. Поэтому ничего другого не оставалось, как напрямик ехать к Кемптону в надежде, что никто ничего не заподозрит и не станет за ним следить.
Казалось бы, чего ради кому-то в лагере могла втемяшиться в голову мысль его хоть в чем-то подозревать? Ну разве что только самому Хэйману! Этот умнейший негодяй умел читать чужие мысли не хуже самого Джексона. Поэтому сбрасывать его со счетов было никак нельзя.
Как Джесси ни ломал голову, а решение возникшей перед ним задачи напрашивалось только одно — он должен добраться до своих троих помощников и полностью их задействовать. Иначе все будет кончено как для него, так и для Такера, и никто ничего не выиграет, кроме разве что Мистера Убийцы Хэймана. Ужас перед этим человеком витал над парнем как призрак на всем пути до маленького городишка Кемптон.
При въезде в него он почти ничего не опасался, хотя оказалось истинной правдой, что за голову великого злодея Хэймана назначена огромная сумма. За каждого из его людей — в зависимости от значимости — предлагали вознаграждение поскромнее, но лесозаготовители, а они составляли большинство населения городишка, не испытывали большого желания искать приключений на свою голову, связавшись с поимкой головорезов.
Более того, они не испытывали никакого беспокойства, встречая их на улицах. Ни один бандит из шайки Хэймана еще ни разу тут не выстрелил, не устроил пьяного дебоша. У них существовало жесткое правило, почти закон: в других местах делай что хочешь, но в Кемптоне, ближайшем городке от логова, не смей напиваться, хвататься за оружие, даже просто показывать кулаки. Здесь даже рассказывали, как один из самых крутых парней Мистера Убийцы однажды дал загнать себя в угол и только увертывался от дубинок какого-то лесоруба, вместо того чтобы сбить его с ног ударом кулака или уложить на месте пулей.
Бандиты-соседи были для Кемптона скорее благом, чем источником тревог. К примеру, когда три года назад для лагерей, разбитых в его окрестностях, настали тяжелые времена и два из них были вынуждены совсем свернуть работу, на поддержку лесорубов и заготовителей древесины неизвестно откуда появились деньги, которые помогли им пережить разразившийся кризис. Источник поступления денег так и остался невыясненным, но народная молва приписала столь щедрую и своевременную помощь Хэйману. Помнили в городке и другие истории.
Когда Бен Холлуэй, упав с дерева, сломал себе шею, главарь банды прислал безутешной вдове такие наличные, что она смогла безбедно просуществовать целых шесть месяцев. А двое или трое искалеченных лесорубов даже получали от преступника пенсии!
Ко всему этому следует добавить, что женщины, которые выращивали на своих задних дворах цыплят, гусей и свиней, пасли коров и телят на горных склонах, выгодно сбывали свою продукцию агентам Хэймана. Точнее, те платили не торгуясь, сколько бы с них ни запросили. Только совесть удерживала торговок от чрезмерного заламывания цен.
Поэтому не было ничего удивительного, что когда представители закона, в конце концов, добирались до Кемптона в преследовании знаменитого преступника и его людей, то следы бандитов именно здесь и обрывались. Не нашлось ни одного мужчины, ни одной женщины, ни одного подростка, которые могли бы хоть что-то сообщить о Хэймане и его шайке. Не нашлось и таких, кто всерьез поверил бы, что они творят бесчинства, совершают убийства и насилия. Все это жителям городка казалось невероятным. Когда на глаза обывателям попадались статьи, рассказывающие о преступлениях Хэймана, они упрямо твердили, что это очередная газетная «утка», и отмахивались от таких слухов как от назойливой мухи. Добрая репутация Хэймана в Кемптоне была незыблемой, как скала, и служила ему отличной защитой.
Вот почему, въехав в городок к концу дня, когда деревья, словно вырезанные из черного картона, отчетливо вырисовывались на фоне порозовевшего неба, Джексон не опасался, что к нему станут приставать с вопросами или будут на него подозрительно коситься.
Случалось, и не раз, что и другие незнакомые горожанам молодые люди верхом на прекрасных лошадях появлялись на улочках Кемптона. Тогда прохожие останавливались, внимательно их разглядывали, но никогда с ними не заговаривали. А если и обменивались между собой впечатлениями, то вполголоса.
Таким образом, не ожидая никаких подвохов, Джексон добрался до главной улицы городка и миновал невзрачный магазинчик, где в это время один из столбиков веранды подпирал рыжеволосый бродяга Пит. Вид его огненной шевелюры, пламенеющей даже в угасающем свете дня, приятно обрадовал Джесси.
Они обменялись с Питом лишь мимолетными взглядами, и, как бы отгоняя муху от шеи лошади, махнул рукой, указав помощнику направление, в котором тому надо следовать. После этого погнал лошадь неторопливой рысцой через весь городишко и спешился возле самого леса, где вынул удила изо рта пегого, чтобы ему было легче щипать высокую траву, уселся на землю и стал ждать.
Он свернул цигарку, докурил ее до конца, но за это время никто так и не появился. Между тем смеркалось, в окнах замелькали огни, послышались звонкие голоса детей, пригнавших коров с пастбища. Двери с шумом закрывались. Женщины подходили к окнам и громко окликали заигравшихся ребятишек, призывая их на ужин. Мужчины выходили из леса по многочисленным извилистым тропинкам и медленно брели по домам. Их плечи и спины горбились от утомительной дневной работы. Они тихо переговаривались между собой. Струйки табачного дыма поднимались от их трубок и растворялись в вечернем воздухе. Упряжки мулов тащили дребезжащие телеги, груженные лесом. Животные бодро семенили ногами, зная, что через несколько минут в конце нелегкого пути их ожидает сено, зерно и вода. Возницы хлопали извивающимися, как черные змеи, плетьми по их спинам, подбадривали мулов криками и свистом.