Тропа. Дорога. Магистраль
Шрифт:
***
– Герман!
Услышать свое имя сквозь сон, да так громко и требовательно - то еще удовольствие, когда спал ты всего два часа за эти сутки. Но никто не виноват, что нужно было после лекций наведаться к бабушке с дедом, затем бежать в интернет-кафе, чтобы найти необходимый материал для коллоквиума, а потом приехать на дежурство в больницу. Никто не виноват, что Гера так загонял себя, стараясь наполнить свою жизнь действиями, людьми и информацией, чтобы, не дай Бог, не начать снова вспоминать и думать о событиях, которые происходили несколько лет назад.
– Что? Я тут,
– Спишь, негодник?
Иванова Клавдия Ивановна, она же "Мать Тереза" и старшая медсестра терапевтического отделения, где подрабатывал Гера, пристально смотрела на молодого взлохмаченного парня.
– Что вы? На рабочем месте? Да как можно?
– громкий зевок, прикрытый ладонью, стал доказательством того, что Ивановой известно обо всем и обо всех.
– Вот и я думаю, как. Пойдем, есть для тебя работа.
Герман надел халат и рукой пригладил волосы. Помогло не очень, но стало лучше, чем было.
– Что стряслось-то? Когда я засы... ушел в ординаторскую по делам, все было тихо.
– Ага. Тихо. А потом привезли женщину с болью в животе, и, как выяснилось, ей не с кем было оставить своего сына. Родители в другом городе, муж в командировке, но утром обещался быть. Поэтому возлагаю на тебя ответственную миссию присмотреть за мальчиком, его, кстати, Стасик зовут, накормить и спать уложить. Ему к мамочке сейчас нельзя, оперируют.
Гера почесал голову, сна не осталось ни в одном глазу.
– А чего я-то? Пусть медсестры с ним сидят. Я даже не знаю, как с детьми обращаться!
– Заняты все, понял? А без твоих услуг мы пока обойдемся. Так что хватай мальца, и занимайся им. От остальных дел до утра свободен.
Мальчик лет пяти был тоже не особо рад необходимости слушаться незнакомого дядю, плакал и просился к маме. "Мать Тереза" уговаривала его, как могла, но и она, похоже, в этой ситуации была бессильна. Конфеты Стасик брал охотно, а выполнять то, о чем его просят, не торопился.
Гера не знал, как к нему подступиться. Чего он только не предлагал: и кафе-мороженое, и игрушки, и парк развлечений, когда мама разрешит, но все было без толку. Городецкий уже было отчаялся, а потом вытащил из кармана карточную колоду и ловко ее перекинул из одной руки в другую. Карты веером метнулись в воздухе, образовав гармошку, а затем снова исчезли в кармане.
Мальчик перестал плакать и с восторгом посмотрел на дяденьку в белом халате. Его большие распахнутые глаза разглядывали карман Германа с такой надеждой, что тому ничего не оставалось, как только вновь вытащить колоду и проделать тот же фокус, только теперь в другую сторону. Стасик, открыв рот от изумления, забыв обо всем, направился с Городецким в ординаторскую, где его уже ждали несколько фокусов, еда и кушетка. Клавдия Ивановна только перекрестила этих двоих, надеясь, что на этом приключения закончатся.
Герман украдкой поглядывал на уставшего, но довольного мальчика и читал ему справочник по биологии. Других книг в ординаторской не было, сказки, добытые из памяти, которые он пытался рассказать ему, мальчик назвал детскими, а биология... Ну, что ж, может быть, когда-нибудь мальчик подрастет и тоже захочет стать врачом. Главное, читать без интонации,
***
Дежурство окончилось благополучно. Утром мальчика забрал папа, жизни матери ничего не угрожало. Гера, который даже успел выспаться, поехал домой, чтобы переодеться и привести себя в порядок перед парами. Сегодня нужно было к третьей, и можно какое-то время провести, делая реферат.
Полупустой вагон метро впустил Городецкого в свое нутро, на некоторое время открыв створки дверей. Вагон тронулся, но прежде Гера успел занять место рядом с молодым парнем в больших наушниках, из которых слышались звуки какой-то "долбежки". Герман не особо любил такую музыку, но смирился с ней, изредка посещая ночные клубы и места, где собирается неформальная молодежь. Почему-то именно с ними он чувствовал себя свободнее. Они не боялись показывать себя настоящими, он - принимал себя таким, какой есть. Сидящий рядом парень был именно таким - неформалом, который получает от жизни удовольствие и не стыдится этого. Проколотые бровь и губа, длинные пальцы, которые отбивали ритм в такт звучащей музыке, расслабленная поза. Внимание Германа не ускользнуло от его взгляда, он вопросительно посмотрел на соседа, а потом спустил на шею наушники и спросил:
– Что?
Гера покраснел. Казалось, даже кончики ушей налились цветом. Стало неудобно от того, что он так "пялился" на совершенно незнакомого парня.
– Нет, ничего, извини.
Тот с еще большим интересом посмотрел на Городецкого и протянул руку.
– Вениамин. Можно Веня.
– Герман. Можно Гера, - не мог не ответить улыбкой на улыбку.
А потом новый знакомый, будто невзначай, взялся за мочку уха и испытывающе посмотрел на собеседника. Герман знал этот знак и тоже коснулся своего уха.
– Свободен сейчас? Ты мне нравишься.
"Зачем оттягивать то, что и так непременно произойдет?"
– Есть несколько часов до учебы. Квартира свободна.
– Поехали, - снова улыбнулся Веня и нацепил на себя наушники, делая вид, что дальнейшее развитие событий его никак не интересует. Гера же прикинул, что родители уже уехали на работу, а сестра - на учебу, потом мысленно пересчитал количество презервативов в своей прикроватной тумбочке и проверил наличие смазки. Вроде, всего хватало.
Было не страшно впускать в свою квартиру незнакомого парня. Он проводил его в свою комнату, а сам скрылся в ванной, объяснив, что с дежурства, поэтому ему надо привести себя в порядок. Вениамин не возражал, сказав лишь, что потом и сам воспользуется ванной. Ему необходимо подготовиться. Гера кивнул, тем самым не возражая против активной роли. По крайне мере, поменяться местами - не так сложно.
Выйдя из душа, он дал своему незапланированному, но желанному случайному партнеру полотенце, а сам сменил постельное белье и приготовился ждать его возвращения. Веня пришел вовремя и сразу же повалился на кровать.