Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

Внезапно понимаю, что он рассказывает о своем бегстве. Мы уже не в Германии, а во Франции… или это Бельгия, а может, Люксембург? Он направляется к швейцарской границе. Гнется под тяжестью двух неподъемных чемоданов, которые днями, неделями волочит на себе. Сегодня он попадает между французской и немецкой армиями, назавтра — между американской и немецкой. Иногда движется по нейтральной территории, иногда — по ничейной земле. Но где бы он ни оказывался, везде одна и та же история: ни еды, ни крова, ни помощи. Приходится сказываться больным, чтобы получить кусок хлеба, место для ночлега, и так далее. Наконец он действительно заболевает. Волоча чемоданы, тащится с места на место, трясясь в лихорадке, умирая от жажды, шатаясь от голода, желания спать, в полном отчаянии. Сквозь грохот канонады слышно, как урчит пустой желудок. Над головой свистят пули, повсюду груды мертвецов, источающие смрад, госпитали переполнены, фруктовые деревья обглоданы, дома разрушены, дороги забиты бездомными, больными, калеками, ранеными, несчастными, потерявшимися. Каждый за себя! Война! Война! И среди всего этого он: гражданин нейтральной Швейцарии, при паспорте и с пустым желудком. Иногда швырнет сигаретку американский солдат. Но ни талька от «Ярдли». Ни туалетной бумаги.

Ни ароматного туалетного мыла. И среди всего прочего он подхватывает чесотку. Не только чесотку, но еще и вшей. Не только вшей, но еще и цингу.

Вокруг идут бои, сражаются все шестьдесят девять армий. Не похоже, что им есть дело до его безопасности. Но война определенно идет к концу. Все кончено, однако убийство продолжается. Никто не знает ни зачем он сражается, ни за кого. Немцы потерпели поражение, но не сдаются. Идиоты. Проклятые идиоты. По сути, потерпели поражение все, кроме американцев. Для них, этих тупоголовых американцев, война что легкая прогулка, их ранцы набиты вкусными вещами, карманы лопаются от сигарет, жвачки, фляжек, игральных костей и всего чего хочешь. Самые высокооплачиваемые воины из всех, что когда-либо надевали форму. Деньги жгут руки, а потратить не на что. Молятся, чтобы попасть в Париж, чтоб выпал шанс завалить похотливую французскую девку — или хотя бы старую каргу, если девок не осталось. И, продвигаясь вперед, они сжигают свои кухонные отбросы — на что голодающие гражданские смотрят в ужасе и остолбенении. Приказы!Вперед, не останавливаться! Уничтожать противника! Дальше, дальше… дальше на Париж! На Берлин! На Москву! Крушите что можете, жрите и пейте, насилуйте. А если не можете, насрите на это! Но не жалуйтесь! Вперед, дальше, не останавливаться! Конец близок. Победа уже видна. Выше знамя! Ура! Ура! На хрен генералов, на хрен адмиралов! На хрен ваш план! Сейчас или никогда!

Какое грандиозное время! Какое мерзкое скотство! Какое жуткое безумие!

(«Я тот самый генерал Имярек, несущий ответственность за смерть столь многих дорогих ваших близких!»)

И как привидение — наш Морикан, в ком ни ума уже не осталось, ни дерьма, мечется, словно бешеная крыса, между воюющих армий, рыскает, обходит их с фланга, петляет, натыкается на посты: со страху говоря, когда надо, на хорошем английском, или немецком, или просто заплетающемся невесть каком, лишь бы выпутаться, лишь бы проникнуть, но ни на секунду не выпуская из рук свои переметные сумы, которые весят уже тонну, и все время нацеленный в сторону швейцарской границы, какие бы ни приходилось делать крюки, петли, зигзаги и развороты, порой ползя на карачках, порой идя не скрываясь, порой задыхаясь под кучей навоза в телеге, порой заходясь в пляске святого Витта. Все время вперед, пока не отшвырнут назад. Наконец добирается до границы, только затем, чтоб узнать, что она перекрыта. Возвращается той же дорогой. Туда, откуда пришел. Жар вдвое против прежнего. Диарея. Горячка, следом другая. Перекрестные допросы. Вакцинации. Эвакуации. Новые армии, к которым надо приспосабливаться. Новые фронты. Новые прорывы. Новые победы. Новые отступления. И, разумеется, все больше убитых и раненых. Больше падальщиков. Сильнее смрад.

Но все время ему удается сохранять свой швейцарский паспорт, оба своих чемодана, остатки разума, отчаянную надежду на свободу.

— И что же такого было в тех чемоданах, что вы так за них держались?

— Все, чем я дорожу, — ответил он.

— А именно?

— Книги, мои дневники, мои рукописи, мои…

Я в изумлении посмотрел на него.

— Господи Иисусе! Уж не хотите ли вы сказать?..

— Да, — кивнул он, — просто книги, бумаги, гороскопы, выписки из Плотина, [365] Ямвлиха, [366] Клода Сен-Мартена… [367]

365

Плотин (205–270), древнегреческий философ, предположительно родом из египетского Ликополиса, жил в Риме, где был центром кружка философов и писателей. Считается основателем школы неоплатонизма. Единственным источником сведений о его жизни служит предисловие его ученика, Порфирия, к систематизированным и изданным им сочинениям Плотина «Эннеады». Прим. перев.

366

Ямвлих (250–330), к имени которого в древности добавляли эпитеты «божественный» и «вдохновенный», — античный философ, ученик Порфирия, основатель сирийской ветви неоплатонизма. Прим. перев.

367

Маркиз Луи-Клод де Сен-Мартен (1743–1803) — мистик и философ-теург, глава течения в масонстве, отделившегося от чрезмерно политизированного ордена. Школа Сен-Мартена, члены которой назывались мартинистами, была чисто эзотерической, с упрощенным ритуалом посвящения. Взгляды Сен-Мартена оказали большое влияние на развитие идеологии масонства. Прим. перев.

Я не выдержал и расхохотался. Я хохотал как сумасшедший и думал, что не смогу остановиться.

Он обиделся. Я принес извинения.

— И вы, как вол, волокли все это дерьмо, когда вашей жизни угрожала опасность! — воскликнул я.

— Человек ничего не выбрасывает из того, что ему дорого — только так!

— Я б выбросил!

— Но в тех чемоданах было все, что составляло мою жизнь.

— Значит, и жизнь надо было выбросить!

— Морикан ни за что такого не сделает! — ответил он, и в его глазах вспыхнул огонь.

Внезапно во мне пропало всякое сочувствие к нему и ко всему, что пришлось ему пережить.

Долго еще давили на меня тяжким грузом те два чемодана. Давили на мозг и душу так же невыносимо, как на Морикана, когда он ползал, словно клоп, по тому безумному лоскутному одеялу, что зовется Европой. Они мне даже снились. Иногда он, Морикан, являлся мне во сне, похожий на Эмиля Дженнингса, Дженнингса из «Последнего смеха», Дженнингса, швейцара в «Гранд отеле», уволенного с должности, лишившегося своего положения, который каждый вечер после того, как его перевели в туалетные работники, украдкой выносит свою униформу. В своих снах я вечно следовал

по пятам за бедным Конрадом, всегда на расстоянии крика, но он никогда не слышал меня за грохотом канонады, бомбежки, треском пулеметов, криками раненых, воплями умирающих. Всюду война и руины. Вот воронка, полная рук и ног; вот труп воина, еще теплый, пуговицы сорваны, гордые гениталии отсутствуют; вот раскроенный череп, в котором копошатся ярко-красные черви; ребенок, пропоротый штырем ограды; орудийный лафет в дымящейся крови и рвоте; деревья, торчащие вверх корнями, украшенные ошметками человеческой плоти, рука с полуоторванной кистью, перчатка с остатками кисти. Или животные, мчащиеся в панике, в глазах пылает безумие, ноги мелькают, бока охвачены пламенем, путаются в собственных волочащихся кишках, а за ними тысячи других, миллионы, все опаленные, обгоревшие, терзаемые болью, лохмотьями шкура и плоть, окровавленные, в рвоте, мчатся, как обезумевшие, мчатся впереди мертвецов, мчатся к Иордану, без медалей, без родословных, без поводьев, трензелей, уздечек, плюмажей, пелерин, программок и штокроз. И Конрад Моритурус [368] всегда впереди, несется сломя голову, в лакированных кожаных туфлях, волосы напомажены, ногти наманикюрены, рубашка накрахмалена, усы нафабрены, брюки отглажены. Несется галопом, как Летучий Голландец, чемоданы мотаются, как балласт, ледяное дыхание застывает позади, как замерзший туман. К границе! К границе!

368

Moriturus — Готовящийся умереть (лат.), прим. перев.

И это была Европа! Европа, какой я ее никогда не видел, Европа, какой я ее не знал. Ах, Ямвлих, Порфирий, [369] Эразм, Дуне Скотт, [370] где мы? Какой эликсир пьем? Какую мудрость впитываем? Обучите основам, о мудрые! Определите степень зуда! Забейте безумие до смерти, если можете! Это звезды смотрят на нас с вышины или то дыры, прожженные в полотне больной плоти?

И где теперь генерал Двойник, генерал Эйзенхауэр, генерал Раздумчивый Корнелий Молот? И где враг? Где наша неразлучная парочка? Как бы мне хотелось передать послание — Божественному Создателю! Но не могу вспомнить его имени. Я такой безобидный, такой невинный. Я просто нейтральный. Нечего декларировать, кроме двух чемоданов. Да, гражданин. Тихий сумасшедший, только и всего. Не прошу ни наград, ни монументов в мою честь. Просто позаботьтесь, чтоб чемоданы прошли контроль. Я пройду следом. Я буду там, хотя бы в качестве багажа. Моритурус, это мое имя. Да, швейцарец. A legionnaire. Un mutile de la guerre. [371] Называйте меня, как хотите. Ямвлихом, если нравится. Или просто — «Чесотка»!

369

Порфирий (подлинное имя Малхус, что по-сирийски значит «царь», 234–305), о котором упоминалось выше, греческий философ-неоплатоник, ученик Лонгина, известный кроме своего жизнеописания Плотина еще и комментариями к Аристотелевым «Категориям». Прим. перев.

370

Иоанн Дунс Скотт (т. е. Шотландец из Дунса, 1266–1308) — монах-францисканец, философ и теолог, который стремился отделить философию от теологии. Читал лекции в Кембриджском, Оксфордском и Парижском университетах, уча, что воля выше разума, а любовь — знания и сущность царства небесного заключается скорее в блаженстве любви, чем в зрелище Бога. Прим. перев.

371

Легионер. Инвалид войны (франц.), прим. перев.

Пользуясь тем, что стоял сезон дождей, мы решили вскопать клочок земли под огород. Выбрали местечко на целине. Я с киркой шел первым, следом жена с лопатой. Наверно, Морикан почувствовал легкий укол совести, наблюдая, как женщина занимается подобной работой. К нашему удивлению, он сам захотел немного покопать. Через полчаса он выдохся. Тем не менее он повеселел. Более того, повеселел настолько, что после ланча попросил поставить кое-какие пластинки — он умирал от желания послушать немного музыки. Слушая пластинки, он то мурлыкал мелодию себе под нос, то насвистывал. Спросил, нет ли у нас чего-нибудь из Грига, например, «Пер Гюнта». Сказал, что когда-то игрывал на фортепьяно. Подбирал на слух. Затем добавил, что считает Грига великим композитором; он его любит больше других. Чем окончательно сразил меня.

Моя жена поставила пластинку с венским вальсом. Тут уж он и вовсе оживился. Неожиданно подошел к моей жене и пригласил на танец. Я едва не свалился со стула. Морикан танцует! Это казалось невероятным. Абсурдным. Однако ж он танцевал и вкладывал в танец всю душу. Он кружился и кружился, пока ему не стало дурно.

— Вы прекрасно танцуете, — сказала моя жена, когда он сел, отдуваясь и утирая взмокший лоб.

— Да вы просто юноша, — добавил я.

— Я не танцевал, наверно, года с 1920-го, — сказал он, едва не покраснев от смущения. Хлопнул себя по ляжкам. — Есть еще порох в пороховницах.

— Хотите послушать Гэрри Лодера? [372] — спросил я.

Мгновение он с недоуменьем смотрел на меня. Лодер, Лодер?.. потом до него дошло.

— Очень даже хочу, — спохватился Морикан. Он явно был готов слушать что угодно.

Я поставил «Прогулку в сумерках». К моему изумлению, он даже попытался подпевать. Я уж было подумал, что он малость перебрал вина за ланчем, но нет, на сей раз причиною было не вино или еда, он в кои-то веки был просто счастлив.

372

Гэрри Лодер (1870–1950), настоящее имя Генри Макленнан Лодер, чрезвычайно популярный британский эстрадный певец, первый (во всяком случае, из своих британских коллег), кто отправился с концертами на фронт (в Первую мировую). То же самое он повторил и во Вторую мировую, будучи уже семидесятилетним, по личной просьбе У. Черчилля. Упомянутая песенка «Прогулка в сумерках» вместе с несколькими другими стала частью шотландского песенного фольклора. Прим. перев.

Поделиться:
Популярные книги

Я Гордый часть 2

Машуков Тимур
2. Стальные яйца
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Я Гордый часть 2

Приручитель женщин-монстров. Том 5

Дорничев Дмитрий
5. Покемоны? Какие покемоны?
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Приручитель женщин-монстров. Том 5

Бездомыш. Предземье

Рымин Андрей Олегович
3. К Вершине
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Бездомыш. Предземье

Идеальный мир для Социопата 3

Сапфир Олег
3. Социопат
Фантастика:
боевая фантастика
6.17
рейтинг книги
Идеальный мир для Социопата 3

Сонный лекарь 4

Голд Джон
4. Не вывожу
Фантастика:
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Сонный лекарь 4

(Противо)показаны друг другу

Юнина Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
эро литература
5.25
рейтинг книги
(Противо)показаны друг другу

Корсар

Русич Антон
Вселенная EVE Online
Фантастика:
боевая фантастика
космическая фантастика
6.29
рейтинг книги
Корсар

"Фантастика 2023-123". Компиляция. Книги 1-25

Харников Александр Петрович
Фантастика 2023. Компиляция
Фантастика:
боевая фантастика
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Фантастика 2023-123. Компиляция. Книги 1-25

Идеальный мир для Лекаря 10

Сапфир Олег
10. Лекарь
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 10

Вперед в прошлое 5

Ратманов Денис
5. Вперед в прошлое
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Вперед в прошлое 5

Дворянская кровь

Седой Василий
1. Дворянская кровь
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
7.00
рейтинг книги
Дворянская кровь

Системный Нуб

Тактарин Ринат
1. Ловец душ
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Системный Нуб

Система Возвышения. (цикл 1-8) - Николай Раздоров

Раздоров Николай
Система Возвышения
Фантастика:
боевая фантастика
4.65
рейтинг книги
Система Возвышения. (цикл 1-8) - Николай Раздоров

Путь Шамана. Шаг 1: Начало

Маханенко Василий Михайлович
1. Мир Барлионы
Фантастика:
фэнтези
рпг
попаданцы
9.42
рейтинг книги
Путь Шамана. Шаг 1: Начало