Тропой демиурга

Хант Диана

«Он говорит о выкупе! Он говорит о выкупе! Слава богам и богиням! Слава всему! Меня не тронут! Меня возвратят в Архипелаг!» – радостные, восторженные мысли чередой пронеслись в голове Аи, она готова была кружиться от восторга, скакать от радости, как горная коза, и не могла воплотить свои порывы в жизнь только из-за тесноты каюты.

Она уже почти симпатизировала этому несомненно смелому и благородному капитану, который запретил своей команде прикасаться к ней, при этом начисто игнорируя тот факт, что он, собственно, ее и похитил.

Минуты ужаса, пережитые на дне кораллового ущелья, были слишком свежи в ее памяти, и любой, кто защитил бы ее от того жуткого взгляда наемника, показался бы ей по меньшей мере безгрешным ангелом, а по большей – и вовсе героем-асуром.

Наконец поток ругани на палубе затих, и Ая услышала за дверью звуки приближающихся шагов. Тут она осознала, что сидит на койке в чьей-то каюте прямо в том, в чем ее вытащили из воды, а именно в не стесняющем движения в силу своего минимализма купальном костюме, состоящем из веревочек и нескольких лоскутков тонкой ткани салатово-зеленого, в тон глаз, цвета. Ая судорожно сдернула с узкой кровати покрывало сомнительной чистоты и стремительно укуталась в него, даже не обратив внимание на внутренний голос ее природной брезгливости. «Лучше предстать перед капитаном пугалом, нежели практически голой, а то ведь он может и передумать насчет моей неприкосновенности,» – решила она.

Скрипнула дверь, и в комнату вошел высокий статный корсар с выгоревшими до пшеничной желтизны волосами и такой же светлой щетиной, кожа его с бронзовым отливом будто преждевременно состарилась от палящих солнечных лучей.

– Добро пожаловать на борт Портовой Шлюхи, лерра, – произнес он бархатным глубоким голосом, что совсем не вязался с его свирепым видом.

– Как капитан этого уютного и гостеприимного в вашем случае судна, выражаю вам свое сожаление по поводу столь печальных обстоятельств, повлекших за собой ваше появление здесь, – и он галантно поклонился, чем просто-таки поразил Аю до глубины души. Но еще больше удивили ее интонации пиратского капитана: она хорошо помнила, как жестко, грубо и непримиримо он «беседовал» со своей командой на палубе, а теперь обращается к ней так, словно их представили друг другу на светском рауте в эльфийском дворце. Познания Аи в искусстве составления психологического портрета, или чтения лиц, позволяли по интонациям человека или эльфа узнать о его отношении к миру и мировосприятии в целом. Человек, стоящий перед ней, демонстрировал эдакий образец искренней любезности, но, слышав его буквально минуту назад, Ая не могла обмануться в том, что видит перед собой человека жестокого, умного и крайне опасного. Это читалось и в глазах капитана: желтого цвета, немного темнее, чем его волосы, – цвета тигра, как говорили о нем Читающие Лица. Да, это были глаза хищника, и очень опасного. Этот хищник изучающе разглядывал ее, и на дне его тигриных глаз плескалось холодное равнодушие и безучастие к ее судьбе, а еще – она отчетливо это ощутила – для этого человека она тоже была вещью. И неизвестно, кто был опаснее: недалекий дикарь Вэрэгес или умный и расчетливый капитан.

Ая выжидательно смотрела на капитана и молчала, стараясь не выдать ни своего испуга, ни того, что она разгадала его природу.

– Прелестная лерра боится. Напрасно, – с кошачьей грацией капитан присел на кровать рядом с ней, и Ая инстинктивно отпрянула назад – но уперлась в стену каюты. Этот бесполезный рывок только насмешил капитана, и желтоватые зубы сверкнули на фоне его загорелого лица. Но смеялся он лишь ртом, глаза оставались холодными и бесстрастными, и Ае стало еще более жутко.

– Вот же косорукие неработи, что они с вами сделали! – стальные пальцы ухватили ее за подбородок, разворачивая лицо к свету, а затем обратно. – Я пришлю своего врача, пусть осмотрит ваши царапины.

Ая провела рукой по лицу, губам, подбородку и увидела кровь на своих пальцах.

– Не надо врача, – сказала она, – это из-за давления на глубине.

– Ах да, – сказал капитан, – недоумок Вэрэгес позаимствовал его у вас слишком рано, – и он раскрыл ладонь с ее магическим кулоном на оборванной цепочке. – Если вы не возражаете, на время нашего путешествия он побудет у меня. Я не хочу рисковать вашим драгоценным присутствием на моем корабле. И, хоть эта милая вещица вряд ли способна как-то помочь вам посреди океана, который мы, к слову, собираемся пересечь, жизнь научила меня страховаться, поэтому вы получите свой кулон назад только в конечном порту. Слово капитана.

Что ж, честно, подумала Ая. Не одна она умеет читать характер: капитан в свою очередь разгадал ее не хуже. За первоначальным испугом, уже покидавшим ее, скрывался несгибаемый, волевой стержень, который Агарна чаще называла твердолобостью – конечно, не в присутствии посторонних, ведь королева не могла уронить авторитет королевского чада, пусть даже бастарда. И, несомненно, окажись кулон у нее, Ая первым делом разбила бы маленькое окошко и рыбкой выскользнула на свободу.

Но что он имел в виду, когда сказал о середине океана? «Наверное, хочет немного уйти в сторону, так безопасней в отношении патруля, и отправить послание отцу,» – подумала Ая, но что-то в этом выводе ее настораживало.

– Кстати, лерра, если вы надумаете бежать через окно, учтите, что на стекле магическая защита, так что я не советовал бы вам даже стучать по нему, если, конечно, вам не жалко ваших рук, – с усмешкой сказал капитан, как будто прочитал ее мысли.

– Что вы имели в виду, когда говорили, что собираетесь пересечь океан? Не удобнее ли будет расположиться на одном из отдаленных островов за пределами территории Альянса и оттуда послать журавлика моему отцу?

– Ваш отец, несомненно, знатный эльфийский лерр?

– Мой отец – король и Верховный правитель Альянса Эльфов Цветущего Архипелага, Леревемириэль Бесподобный.

– Мать моя шлюха, тролль подери это лживое порождение отрыжки демона! На моем корабле – принцесса эльфийского Альянса? – удивление в глазах капитана невозможно было подделать, однако, с точки зрения Аи, логичнее было бы вместе с этим испытать некое подобие радости, учитывая будущий выкуп, или хотя бы страха. Все-таки похищение особы королевской крови жестоко наказуемо у всех рас, но именно этого-то страха девушка не заметила в глазах капитана, хотя и предпочла бы ошибиться.

– Я… Не совсем принцесса. Я… никакого кровного отношения не имею к королеве… Жене отца.

– Мне следовало бы сразу догадаться! Вы отличаетесь от виденных мною ранее эльфиек! К слову, на невольничьих рынках Заирэса полукровки ценятся даже дороже чистокровных эльфиек: они более выносливы и дольше живут в гаремах и публичных домах, – мечтательно произнес капитан. Заметив круглые глаза Аи, он поспешил добавить:

– Ах, не смотрите так на меня, я же сказал: к слову! Вам нечего бояться подобной участи, у меня на вас совсем другие планы!

– Вы попросите выкуп у отца?

– Милая лерра, я не тот человек, чтобы что-то у кого-то просить, будь он сам правитель асуров! Люди и нелюди предлагают мне все, что я захочу, сами, – усмехнулся одним уголком рта капитан и продолжил: – Помилуйте! Связываться с эльфами? Убей меня молния вместе с моей Портовой Шлюхой! Не очень-то доверительные у нас отношения с вашим племенем… Хотя то, что вы бастард, прошу меня извинить, даже некоторым образом нас сближает. Могу поспорить, вашей матерью была человеческая женщина? Молчите?