Тропой мужества
Шрифт:
Нечайка улыбнулся и закрыл глаза.
«Зачем ты это сказал?»
«Так надо, Паша. Не вмешивайся, очень прошу».
– Враг не должен знать день своего конца? – удивленно спросила Вилма.
– Враг не должен получить тех знаний, что имеются тут. – И Михаил показал на свою голову, затем потянулся к карабину. Ухватившись за антабку, он потянул ремень чуть в сторону, чтобы снять его с санитара, а потом на себя.
– Что ты задумал? – тревожно спросила девушка. То же самое возникло в голове. Павел, загнанный волей хозяина вглубь, отчаянно пытался вмешаться,
– Отвлечь немцев хочу, – ответил Майский, оттягивая затвор. – Три патрона. Негусто… Вилма. Я хочу попросить тебя позаботиться о профессоре.
– Миша…
– Не спорь, – прервал ее Михаил, – времени нет. Я отвлеку немцев. Уведу их в сторону, а ты… а ты не плачь.
Слез в темноте не видно, но он чувствовал – девушка плачет. Однако пора – недалеко хрустнула ветка, немцы уже рядом. Михаил быстро метнулся вправо, пробежал метров десять – и был обнаружен. Хлопнули выстрелы, но он успел броситься на землю и быстро проползти несколько метров. По раздающимся командам Майский понял, немцы повернули в его сторону. Он вновь вскочил и побежал. И вместе с первым выстрелом по нему сам выпалил из карабина в сторону врага. Пусть опасаются, злее преследовать будут, а там, как он уведет их подальше, приказ капитана Перепелкина выполнится сам собой. Вновь по-пластунски как можно быстрее, затем вскочить, карабин уже готов стрелять…
В него стреляли почти в упор. Два силуэта оказались почти рядом и тут же две вспышки. Две пули. Судорожный выстрел в ответ и бесконечный полет в темноту. Угасающее сознание отмечает вспыхнувшую стрельбу и громкое «Ура». Помощь пришла…
Глава 7
Сначала вернулась боль. Сильная. Грудь скрутило так, что даже стон вышел безмолвным. Потом стало слышно канонаду. Грохотало очень близко. Неужели поверили сведениям? Поверили и погнали немцев? Боль пульсировала и мешала думать. Что случилось вообще? В меня попали… в нас попали!
«Миша? Миша, ответь!»
– Миша-а-а! – прохрипел Павел и попытался встать, но, немного приподнявшись, рухнул обратно. Ничего не слушалось. Тело, руки, ноги – все как чужое, а Миша молчит. Почему он молчит? – Миша!
Паша вдруг почувствовал, как его схватили чьи-то руки. Кто-то бережно поднял его и понес. Ему что-то говорили, успокаивали, но все слова вязли в сознании, и смысл их терялся. Глаза слезились и ничего рассмотреть он не мог. Внезапно пелена с сознания слетела, стало легче дышать, звуки стали четче. К рукам вернулась чувствительность. Паша сразу потер глаза и осмотрелся. Маленькая комнатка, белая с разводами кафельная плитка, раковина умывальника, унитаз…
– Где я?
– Ну слава богу, очнулся! – радостно выдохнули рядом. – Ты в туалете, Паш. В нашей лаборатории.
«В туалете…» – подумал Свешников и сразу ощутил позыв.
– Ты как, сам управишься? – спросил Сергей. – А то мы поможем.
– Сам, – буркнул Паша.
Друзья вышли и закрыли дверь…
Где-то вновь загрохотало. Раскатисто. Да это же гроза! А поначалу этот грохот Павел принял за канонаду.
Свешников навис над умывальником, смотря в одну точку. На душе тяжело. Обида душила. Не смог. Не сумел. Не уберег такого человека! А Павлов? А Вилма? Их спасли? Они выжили? Глаза защипало, и Паша заплакал…
Вспышка близкого разряда осветила лабораторию. Освещение чуть моргнуло, пискнул бесперебойник, оповещая о секундном пропадании питающей сети, а на основном блоке их детища загорелся красный светодиод. Маргелов с Жуковым переглянулись.
– Ну б… – в последний момент Сергей сдержался, чтоб не выматериться.
– Бараны мы, – поддержал его Вася. – Тупые!
– Ага, тупее некуда. Все предусмотрели. Мощную защиту поставили, на комп бесперебойник круче некуда, а сам аппарат…
Сергей присел перед блоком, выключил и включил, и облегченно выдохнул – блок управления датчиками работал.
– А что бы было, если Паша еще был там? – прошептал Вася, косясь на дверь туалета.
– Ничего хорошего, думаю, – так же шепотом ответил Жуков. – Если я правильно понял процесс переноса, то тот канал, что его обеспечивает, должен поддерживаться постоянно. А если канал исчезнет, то…
– То обратного переноса не будет, – подхватил Вася. – А мы живой труп получим. Твой, мой или Пашин.
По спинам обоих пробежал холодок. Они вновь посмотрели на дверь туалета.
– Что-то долго он там.
Сергей подошел к двери, собираясь окликнуть друга, остановился, прислушался, после чего рванул дверь и вбежал внутрь…
– Простите меня, мужики, – дрожащим голосом проговорил Паша. – Нервы не выдержали.
– Не надо, Паш, мы все понимаем.
Свешникова друзья усадили в кресло, укрыли и сунули в руки кружку с горячим чаем. А поначалу чуть ли не силой в него влили сто грамм водки. Теперь оба друга терпеливо ждали, когда Павел успокоится и все расскажет.
– Ты пей чай и овсянники бери, – и Жуков подвинул коробку с овсяным печеньем поближе. – Первый голод утолишь, потом нормально поедим.
– Хорошо… – как-то отстраненно ответил Свешников.
– Нам надо сделать перерыв, – сказал Сергей.
– Что? – вздрогнул Паша.
– Перерыв в выходах надо сделать, говорю.
Свешников удивленно заморгал.
– Понимаешь, Паш, – начал объяснять Жуков, – как выяснилось, мы тут здорово лопухнулись с защитой. Разряд молнии просадил сеть, бесперебойник на копме отработал отлично, а питание аппарата отрубилось. Хорошо, что ты уже тут был, а если еще там?
Свешников вздрогнул. Явно представляя – что бы случилось.
– Вот именно! – кивнул Сергей. – Надо нам защиту и на аппарат поставить.
– И кушетку заменить на более удобную, – добавил Вася. – В идеале матрас водяной или воздушный. А то пролежни появятся…
Паша задумался.
– Я тут, когда вас ждал, – наконец сказал он, – прикидывал всякое. Программу можно было еще до первого запуска упростить, но в свете открывшихся возможностей аппарата, программу управления потянет даже дешевый ноут, а бесперебойник можно включить в защиту аппарата.