Тропою Данте
Шрифт:
РАЗУМ МУДРОСТИ: ПРЕПЯТСТВИЯ
Когда Чарльз обратился к нам за духовной помощью, он уже получил самый суровый сигнал к пробуждению, который только можно представить. Однако без этого сигнала нам было бы труднее прикладывать усилия, необходимые для доступа к высшей стороне нашего естества. Мы уже видели, как легко души у подножия горы Чистилища отвлекались от поиска их истинной цели, их соединения с высшим сознанием. Развлечения — это лишь одна из преград на пути к разуму мудрости.
Другая преграда к исследованию внутреннего мира — стереотипная
Необоснованный страх, что прислушиваться к внутреннему голосу или образам означает, что мы сошли с ума, ведет к другой преграде — мы сомневаемся в достоверности самого переживания. Нам трудно поверить, что интуитивное понимание, которого мы достигаем в состоянии высшего сознания, имеет реальный смысл. Раз за разом встречаются пациенты, которые открывают глаза после медитации и говорят: «Откуда это пришло?» или «Я все это выдумал?» Из какого именно места в мозгу/сознании появляется эта внутренняя мудрость, до сих пор неизвестно. Астронавт Эдгар Митчелл подчеркивал, что не существует ничего сверхъестественного, а есть лишь огромная брешь в наших знаниях о естественном.
И, наконец, имеется преграда, создаваемая сомнением в том, что мы способны это делать. Многие наши пациенты и ученики приходили к нам с самого начала убежденные, что лишь «особенные» люди способны к духовным переживаниям. Самый верный и убедительный способ доказать, что это не так, — помочь им соединиться с их собственным разумом мудрости и самим пережить высшее сознание. Из нашей более чем тридцатилетней практики мы знаем, что доступ к разуму мудрости есть у нас от рождения, независимо от образования, возраста, культурного фона, религиозных убеждений или любых иных факторов.
Дети естественным образом связаны с внутренней мудростью, которая проявляется в их рисунках, порой поразительно пытливых вопросах и естественном влечении к любви. Возможно, причина этого лежит в том, что у них еще не развито ни понимание нашей смертности, которое ведет к поведению из страха, а не из любви, не развился цинизм, который ведет к сомнению в обоснованности того, что мы испытываем.
Но правда состоит также в том, что даже самые циничные и духовно опустошенные из нас могут воссоединиться с этой частью себя. Одна пациентка, которая доказала истинность этого утверждения, семидесятисемилетняя Хильда, пережившая холокост, столкнулась с рецидивом рака груди. Шесть лет назад, когда она лечилась в первый раз, ее поддерживал муж. Но он умер, и теперь, несмотря на то, что врачи давали оптимистичный прогноз, Хильда считала, что у нее самой не хватит сил пройти через это снова.
Она рассказала нам, что ее стала пугать пустота, которую она ощущает
Затем она стала рассказывать, что в молодости встречала проблемы, отстраняясь от мира, удаляясь в одиночестве «на вересковые пустоши или на остров», чтобы остаться наедине с собой, поразмыслить и найти выход из беспокойства.
После занятия с Хильдой, которое помогло ей распознать основанные на страхе мысли, мешавшие ей соединиться с ее мудрым внутренним «я», мы предложили ей закрыть глаза, расслабиться и вернуться на вересковую пустошь. Вот как она описала свои переживания:
Я мысленно перенеслась в пригородный поезд, направлявшийся к вересковой пустоши. Стоял прекрасный летний день. За окном поезда — импрессионистский пейзаж, подернутый дымкой. Я вышла на «вересковой» станции и пошла по широкой и длинной пыльной дороге с глубокими колеями, оставленными тяжелыми грузовиками. Машин не было. За заборами слева и справа — несколько старых ферм. Наверное, там никто не жил. Я увидела тропинку, ведущую к вересковой пустоши. Я пошла по ней, и вскоре она закончилась. Я продолжала идти, мой шаг замедлился в густых зарослях вереска, но я все шла через это беспредельное, бесконечное вересковое поле, в котором стояло только несколько берез. Это была настоящая безлюдная глухомань.
Наконец я присела под деревьями. Как прекрасно!
Я решаю лечь и смотреть на облака, на шелковистый, бледно-голубой небесный свод, подобный куполу, установленному поверх всей окружности горизонта. Нежный ветерок ласкает меня и срывает маленькие серовато-зеленые листья с березы, которые медленно падают, может быть, разговаривая друг с другом о незваном госте — обо мне, — который лежит так неподвижно. Несколько бабочек порхают вокруг, жужжат деловитые пчелы и собирают нектар с цветов вереска и грациозно летят по ветру. Кругом покой и отстранение от повседневного безумия мира. Какой великолепный день!
Но я пришла сюда не за восторгами. Я пришла, чтобы обрести свою цель — почувствовать себя лучше. Я начинаю искать. Я погружаюсь в глубокий сон. Я становлюсь черепахой: маленькой, серой, неприметной черепахой. Голова ее спряталась под панцирем.
Я должна спуститься в шахту, слететь глубоко вниз, минуя неподвластные противоречия внутри себя, минуя тщеславие, суету, собственные оправдания, собственную ложь перед собой, — пока не достигну собственной сердцевины, голой и обнаженной, где находится моя сокровенная душа. Я глубже погружаюсь в сон.
В чем моя проблема? В отношениях между мной и моей семьей? В отношениях с друзьями? Почему я терплю столько поражений в жизни, несмотря на то, что хочу успеха? Какой разрушительный механизм работает во мне?
Я убеждена, что на эти вопросы нет легких ответов. Но то, что я поставила эти вопросы, — это уже процесс наблюдения и выяснения.
Постепенно я начинаю выходить из подобного транса. Волосы прилипли к лицу. Я вдыхаю сильный, приятный запах земли, на которой лежу, и мне нравится. Солнце уже высоко. Я будто бы вспотела, но чувствую себя хорошо и отправляюсь дальше. Вдалеке я вижу стадо овец с пастухом. Когда я прохожу мимо, мы здороваемся.