Тропою тайн
Шрифт:
Опустив голову, Скайлер расхаживала по комнате, опасаясь, что если Тони увидит ее лицо, то поймет, о чем она задумалась.
Чем плохо быть влюбленной?
«Всем, абсолютно всем», — с горечью ответила она себе.
В кругу друзей они будут ощущать неловкость. Его родные наверняка сочтут ее высокомерной стервой — только потому, что она богата. А ее родные окружат Тони такой заботой и вниманием, что добьются не благодарности, а прямо противоположного результата. Предстоит
Нет, этот брак не может быть удачным. И потом, она не любит Тони. Ей только кажется, что она влюблена.
Гормоны. Скайлер могла бы приписать свое безумие гормонам. После рождения ребенка ее жизнь войдет в привычное русло. Она уже написала в ветеринарную школу при университете Нью-Хэмпшира, и там согласились принять ее через год. Даже родители, встревоженные и потрясенные сейчас, постепенно успокоятся. А Тони? Он перестанет изображать телохранителя и снова станет обычным полицейским. И забудет ее.
«Держись покрепче за эту мысль. Может, когда-нибудь ты убедишь себя».
Скайлер в отчаянии задумалась о том, что роль гормонов сложнее и неприятнее, чем можно было предположить. Ее не только тянуло к Тони, она стала сентиментальной и часто думала о ребенке. Любая мелочь выбивала Скайлер из колеи — девчушка, звонящая бабушке, чтобы поздравить ее с днем рождения, витрина магазина детской одежды с комбинезончиками и крохотными джинсовыми ботинками, похожие на херувимов малыши в журналах, которые она листала в приемной гинеколога.
Скайлер постоянно напоминала себе, что поступает правильно. Она не собирается спасаться бегством и не намерена бросать своего ребенка. Малыш должен получить все, чего заслуживает, а самое главное — любящих родителей, способных воспитать его.
Почему же тогда она согласилась встретиться со знакомой Тони? Этого Скайлер не понимала. Чем она сама хуже женщины, которая готова растить ребенка одна, после разрыва с мужем?
«Ты согласилась не для того, чтобы поближе познакомиться с ней, и знаешь это. Ты просто выполнила просьбу Тони».
Ей на плечо легла чья-то рука. Скайлер обернулась. Тони стоял рядом, вглядываясь в ее лицо с таким мрачным видом, что Скайлер вдруг вспомнились фильмы, где полицейский появляется на пороге, принося весть о трагической случайности.
— Если хочешь, я пойду с тобой, — предложил он.
— Куда? — спросила Скайлер, загипнотизированная его черными глазами,
— Ее зовут Элли, — объяснил Тони. — Элли Найтингейл.
Скайлер покачала головой:
— Спасибо, но лучше я встречусь с ней одна. — В присутствии Тони ей всегда было трудно рассуждать здраво.
Он стоял так близко, что она ощущала тепло его дыхания. Скайлер заметила поблескивающую на его шее цепочку и, прежде чем успела опомниться, подцепила ее указательным пальцем и вытащила из-под рубашки. На одной стороне образка архангел Михаил широко простирал крылья, на обратной было выгравировано: «Спаси и сохрани моего мужа».
— Его подарила мне бывшая жена сразу после того, как мы поженились, — пояснил Тони.
— Наверное, он приносит тебе удачу. — Скайлер не осмеливалась поднять голову, боясь, что Тони догадается о ее влечении к нему, непреодолимом, как тяжелый недуг.
Рассмеявшись, Тони сказал:
— От меня не так-то легко отделаться. Наверное, ты это уже заметила.
— Тони… — Скайлер подняла голову и вздохнула. — Знаю, тобой руководит чувство долга, ты пытаешься загладить вину. И я ценю это, честное слово. Но поверь, я не буду относиться к тебе хуже, если мы перестанем встречаться.
— Так вот о чем ты думала все это время? — Его голос стал низким, почти угрожающим, и по спине Скайлер пробежали мурашки.
— Бесполезно отрицать то, что между нами происходит какая-то химическая реакция, — призналась она. Химическая реакция, — типичный эвфемизм нынешнего века. Он придавал происходящему сходство с неудачным экспериментом.
— Да, бесполезно. — Тони криво улыбнулся.
— Но это не значит, будто мы должны что-то предпринять, — поспешила уточнить Скайлер.
— Конечно, если мы этого не захотим. Но разве плохо остаться друзьями?
Эта перспектива ужаснула Скайлер.
— Друзей связывают общие интересы, они ходят вместе… ну хотя бы на концерты. И в оперу. Ты любишь оперу? Я — да. Мне нравится вся оперная музыка, особенно «Травиата». Я еще не говорила об этом?
«Тони в опере… ты спятила? Да он сразу возненавидит ее, а ты поймешь это, и он будет вызывать у тебя тайное раздражение». А может, именно этого ей и не хватает — чтобы доказать себе, что они друг другу не пара.
— Я никогда не бывал в опере. Но не прочь послушать, — откликнулся Тони с серьезностью, почему-то умилившей Скайлер.
— Отлично. — Неужели она заблуждалась насчет этого человека?
— Кстати, мой брат Доминик через несколько недель устраивает семейный праздник, — вспомнил Тони. — Я хотел бы пригласить тебя, — сверкнул он усмешкой. — Как друга.
— Договорились. — Скайлер вдруг смутилась — сильнее, чем в тот памятный день, на диване в квартире ее отца, когда они впервые были близки.