Тропы Алтая
Шрифт:
Трудно было вернуться к самому себе.
И все-таки всегда и во всем самое главное — это знать о себе, что ты делаешь самое главное. Когда ты это знаешь — все становится на свои места.
Вслед за этой мыслью к нему пришла другая: «А что, если вот здесь без брода и переправиться через реку? Тогда и заезд в лесхоз будет оправдан, и маршрут по кедрачам будет не в сторону от лагеря, а к лагерю, опять экономия времени, и точнее можно будет установить границы распространения буроземов».
Все доводы были «за». «Против» — одна только река…
Река была зеленой, такой же, как и вчера, но теперь Андрей увидел, что вся она — прозрачная, зеленая и глубокая —
Подумал о своем брате-спортсмене: «Ориона бы сюда, Орьку! Он бы реку переплыл саженками!» Андрей помахал руками и убедился — он тоже может! Главное — с толком выбрать место для переправы и еще совладать с конем!.. В конце концов успех зависел от гнедого, на себя Андрей надеялся. Конечно, может что-нибудь приключиться, но утонуть — нет, он до этого не допустит! Гнедко же — бодрый и сообразительный — внушал ему доверие.
И Андрей внимательно вглядывался в берега, в струи, которые угадывались в русле реки, и думал о том, какой он благоразумный: не лезет очертя голову куда попало, а выбирает самое подходящее место. Не торопится.
Сознание своего благоразумия он испытывал все время, покуда бросал в воду сухие ветки, чтобы проследить направление струй в реке, и делал гимнастику, чтобы подготовить себя к предстоящему заплыву. Когда затеешь правильное дело, так и непредвиденные обстоятельства начинают тебе служить: заехали вчера в лесхоз — сегодня это оказалось совсем кстати!
Осмотрел подпругу и уздечку — все ли надежно, все ли крепко. Тщательно приторочил рюкзак, спальный и вещевой мешки и свою одежду. Оставшись в одних трусах, в порядке подготовки организма окунулся в холодную воду и еще раз проделал комплекс гимнастических упражнений.
Всё. Счастливая же мысль пришла ему! В последний момент он задумался, что лучше: взнуздать гнедого — и тогда с ним легче будет управляться в реке, или оставить разнузданным — тогда лошади будет легче плыть? Андрею и раньше доводилось переправляться с лошадьми, но почему-то не запомнилось, как в таких случаях поступают с уздечками. В конце концов он решил сделать облегчение гнедому и не стал его взнуздывать.
После этого Андрей вошел в воду и повел за собой гнедого. Берег был из обкатанных крупных камней, и гнедой ступал уверенно до тех пор, покуда вода не стала ему по грудь. Тут он вдруг начал упрямиться, садиться на круп и задирать морду. Тогда Андрей намотал повод на правую руку, этой же рукой взял гнедого за узду и с силой дернул на себя. Гнедой соскользнул в воду, и они поплыли.
Все было так, как он предполагал: гнедой плыл, задрав кверху голову, часть рюкзака и спальный мешок подмокли, но одежда оставалась сухой. Андрей плыл рядом, держась правой рукой с намотанным на нее поводом за шею гнедого, а левой — греб сильно и размеренно, в такт дыханию. На воде самое главное — работать руками и ногами в такт дыханию. Правда, сейчас это было не совсем просто: ему приходилось еще соизмерять свои движения с движениями гнедого, но Андрей быстро уловил ритм, в котором гнедой плыл. Хорошо, что Андрей не левша и не правша — еще в детстве позаботился, чтобы руки были развиты одинаково. Пригодилось!
— Ну-ну! Ну, гнедой! — говорил он изредка и как можно спокойнее, чтобы подбодрить коня и в го же время не испугать его, не подействовать ему на нервы. — Ну-ну! Дело идет нормально!
Все шло так, как было задумано… кроме одного: они оба старались, а противоположный берег почти совсем не приближался — течение быстро-быстро несло их вниз. Но усталости не было, и Андрей подумал, что, если устанет, сможет минуту подержаться за шею гнедого обеими руками. Минуты хватит для отдыха. Кроме того, Андрей надеялся, что скоро они уже достигнут струи, которая била в сторону противоположного берега, и это поможет им.
Так они плыли довольно долго… Уносило их далеко, гнедой стал дышать и фыркать громче и чаще, а голова торчала теперь у него из воды совсем немного — пестрые губы, глаза и уши.
Струя, на которую Андрей так надеялся, мчалась, обгоняя все другие струи, он увидел ее глазами — впереди засверкали зеленые острые лезвия; ее стало слышно — глухое ворчанье перемежалось иногда топким звоном, будто лезвия скрещивались между собой, и она ощущалась всем телом; как бы сжимаясь и разжимаясь, она еще издали посылала несильные пульсирующие удары по плечам, рукам и ногам.
— Ну-ну! — говорил Андрей гнедому, чувствуя, что и тот ощущает эти удары и, кажется, боится их. — Все нормально! Давай-давай!
Струя вспыхивала все ярче, сильнее, и чаще были толчки в плечи и руки. Пронеслась черная, блестящая на солнце щепка… Вслед за этой щепкой промчался перед глазами жук-дровосек. Жука вращало сначала в одну сторону, потом останавливало и начинало вращать в другую с такой быстротой, что длинные усы не успевали за ним, и один ус оторвался, а другой был сломан почти посередине. И хотя она была сильной, эта струя, она была совершенно гладкой — не бурлила, не вздымалась над поверхностью реки.
— Ну-ну, гнедой! Давай-давай!
Струя отталкивала их прочь, но Андрей и не стремился пересечь ее — приберегая силы, хотел вплыть в струю постепенно и сильнее наваливался на жесткие ребра гнедого, стараясь повернуть его под углом к течению…
И вдруг он оказался впереди лошади, его с силой дернуло за правую руку — это натянулся повод, и почти тотчас гнедого развернуло к нему задними ногами, так что он задел копытом ногу Андрея.
Шея у гнедого была согнута в сторону, с трудом он удерживал голову над водой. Повод тянул его вниз, не давал ему выпрямить шею, а на поводе висел Андрей. Нужно было поднять руку над водой и ослабить повод, по вместо этого Андрей стал погружаться в воду и погружать за собой гнедого… Мгновение было для размышлений, и Андрей понял, что нельзя отпускать гнедого, потому что гнедой видит сейчас правый берег, с которого они поплыли, и, оставшись без повода, вернется на гот же берег, но и удерживать его в поводу можно было еще каких-нибудь одну-две секунды: после этого гнедой захлебнется. Андрей сделал отчаянную попытку приблизиться к лошади и ослабить повод — это ему не удалось. Он отпустил повод. Работая теперь обеими руками, он звал гнедого, стараясь не испугать ого и в то же время заглушить рокот воды… Гнедой плыл обратно.
Андрей хотел было его догнать и повернуть, но не чувствовал уже в себе достаточно сил и еще меньше был уверен в силах гнедого. Он решил вернуться, отдохнуть, обдумать, что и как, а после этого начать все сначала.
Они истратили много сил, и притом напрасно. «Это надо будет учесть, когда поплывем снова…» — думал Андрей, все еще сознавая свое благоразумие. Но потом пришлось упрекнуть себя: выбирая место переправы, он внимательно всматривался в противоположный берег, не подумав о том, что, может быть, придется вернуться обратно. А вдруг им негде будет выбраться на свой, правый берег, если этот берег отвесный?