Тротиловый эквивалент возмездия-1. Предназначен в палачи. Боевик

Джурко Олег

Еще кремлевские куранты не пробили начала 1998 года, а перепившийся Стебельков вдруг позеленел и сполз со стула. Он скорчился на ковре во внутриутробной позе человеческого плода, изготовившегося вырваться из теснот материнского чрева. Дернулся раз, другой. Вытянулся страдальчески во весь свой не богатырский росточек и затих.

– Саша, посмотрите, что с ним, – пренебрежительно произнесла красавица Тоня.

Александр пощупал у Стебелькова пульс на руке, потом на шее. Приложился ухом к костлявой впалой груди.

– Да он скопытился, – заговорщески прошептал Коробейников.

Коробейников еще не

решил, – радоваться смерти своего мучителя и дернуть по этому поводу бокал шампанского… Или сыграть на трагической ноте роль друга, потрясенного несвоевременной смертью друга прямо у дамы в гостях.

– Умер? – Тонька поставила на стол измазанный губной помадой фужер с Цимлянским игривым и осмотрела задумчиво свои длинные, отполированные ногти, покрытые темно-вишневым лаком.

– Стебельков умер? Честно? Подумать только. Как это не похоже на Толика. Эти негодяи всегда кажутся мне бессмертными. Какая, прости меня Господи, морока! Придется вызывать неотложку.

– Тоня, Милицию надо сначала вызывать, а не скорую помощь. – По-прежнему шепотом говорил возбужденный Коробейников.

– Мне, Саша, милиция глубоко противопоказана.

– Да и мне нельзя светиться. Все-таки я на срочной службе. Можно загреметь под трибунал! – Откашлявшись заговорил Александр громко и быстро.

– Ну и что? Ты же мужчина, все-таки, Александр, придумай что-нибудь стоящее.

– Спрятать? Но куда!

– Боже! Как мой мальчик переполошился! Ну как может женщина положиться на мужчину! Маразм! Любовничек называется! Он прежде всего думает о собственной шкуре! Тряпка!

– Но Стебельков под колпаком у особистов! – Набычась от оскорбления напомнил Коробейников. – Его сразу хватятся!

– Ну и пусть! Воще, мой дорогой, мы даже неотложку не будем беспокоить. Успокойся, и одевайся!

Задумавшись, Тонька подошла к высокому окну, осторожно отвернула край бархатной малиновой шторы.

– Как красиво! Посмотри, Саша! Ты только посмотри какая прелесть! На улице идет сильный снег. Какие крупные снежинки. Напротив двухэтажный дом. За домом овраг. Есть мостик а через снежное поле тропинка в деревню Кугутино. Это хорошо. Широкое поле. Я вовсе не боюсь снега… Ах, Сашенька, голубчик. Во мне умерла поэтесса. Честно вам говорю.

– Это не смертельно, Тоня. – Коробейников нарочито бесцеремонно прервал бухтение женщины. – Что будем делать с реальным мертвецом?

– Ты можешь вынести труп на улицу? Можно сказать Стебельков был выпивши, шел к нам или от нас в деревню Кугутино… Оступился, свалился в овраг и замерз… Разве такое не возможно?

Антонина с первого взгляда восхитила Коробейникова своей подержанной но несомненной красотой. Теперь он был очарован ее спокойствием, умом и неженской рассудительностью. Он сразу дал ее плану высший бал. Он принимал план женщины по избавлению от трупа прапорщика – без-ого-во-рочно!

– Тоня, само собой! Стебельков замерз! Сейчас посмотрю нет ли прохожих на улице…

– Я помогу тебе.

Антонина порывисто двинулась к вешалке…

– Да я один оттащу мертвеца. Тут недалеко до мостика. Там даже нет части перил. Датому человеку ничего не стоило сковырнуться с мостика! Сейчас выгляну на улицу и потащу нашего приятеля в последний путь!

– Саша. Вы прелесть. Вы еще можете шутить! И все же вы посидите немного рядом

с трупом. Прошу вас. Посидите! Я не могу оставаться один на один с покойником. Честно! Я боюсь покойников и воров. Говорят, когда умирает негодяй – слетаются демоны Ада. А когда врываются в дом воры, за ними приходит смерть. Честно! Я сама выгляну на улицу…

Едва Тонька выскользнула из гостиной, Коробейников схватил подушечку, которую Тонька подкладывала под задницу, чтобы казаться за столом повыше ростом, бросил ее на открытый рот прапорщика и прижал для верности ногой.

В овраге снегу было достаточно, чтобы скрыть мертвеца с головой. Труп Стебелькова завтра найдут не сразу. Справил, называется, Новый Год! … Хотя? Если Щербицкий продолжает слежку за нами, он мог и проследить куда мы слиняли из части.

Сомнения в благополучном исходе затеи Тоньки были основательные. Следовало подстраховаться. Коробейников решил все же сначала в темпе трахнуть Тоньку, пока нет подполковника, а когда она размякнет от любви, уговорить ее не выдавать его. И ей полезнее держаться версии, что, ожидая мужа, она, как верная жена, просидела всю новогоднюю ночь в полном одиночестве. Одной отбрехаться всегда легче. Должна же понимать, – двоих менты легко запутают на нестыковке показаний. Да, если что еще и групповуху припишут, а это лишних несколько черпаков каждому… Ничего, Тонька и одна перебьется. И чего она так боится ментов. Дело чистое. Ну шел пьяный прапорщик к своей бабе в гости, да не дошел.

Коробейников и Загорянская встретили Новый Год, хорошо выпили и закусили. Начали танцевать, но бивень Александра торчал так безобразно, так нахально напоминал что мужчина и женщина занялись вовсе не тем, чем нужно… Танцы всегда успеются…

Александр поцеловал томную красавицу в плечо. Тонька замурлыкала. Потом в шею. Тонька жеманно ахнула. Потом засосал ее маленькие суховатые губенки… Тут Красотка ничего более не сказала и пошла в спальню разбирать широкую как снежное поле двуспальную супружескую кровать.

– Сашок, выключи свет в гостиной. И не забудь принять горячий душ.

– Но у меня все кипит! Как бы не перегорело!

– Потерпи, родной. Я на всю ночь твоя. Теперь только твоя. Мне так противно было принимать у себя этого неотесанного Стебелькова… Ты не ревнуешь, голубчик?

Какая ревность! До ревности ли ефрейтору. Он уже приступил к осуществлению плана спасения своей шкуры! Он разыграет план как по нотам! Молодящаяся сучка будет визжать в отпаде! Она просто не посмеет заложить такого неукротимого пахаря!..

А в дверь еже дубасили чем-то очень тяжелым. Сначала чуть слышно, потом все яростнее. Александр успел только пуговицы расстегнуть на рубашке. Он сбежал по ледяной лестнице к парадной двери, готовый пасть порвать любому, кто попытается испортить ему так складно начавшееся любовное приключение. Даже если это явился законный супруг…

Коробейников распахнул дверь. На него сразу навалился Стебельков с дубиной в руках. Он был весь в снегу. В сосульках. Без дубленки, но в шапке. Как он нашел в сугробе свою пыжиковую шапку, вот все что смогло удивить Коробейникова в первую минуту невероятного потрясения. Он так был увлечен гоном соей похоти, что запрев дверь, не выслушав о чем бормочет, стуча зубами. оледеневший прапор, помчался на второй этаж в спальню.