Троя на двоих
Шрифт:
Глава 7. Судьба бандидоса, который ну никак умереть не мог
Апфия и Лешка в большой зале башни Слона разбирали перспективы арагонского вторжения и все не могли договориться: легат Корпуса амазонок, вдруг вспомнила, что она и капитан, и было бы славно топить врагов в море - Апфия блаженно жмурилась от возможности сжечь этих придурков арагонцев. Но был ведь и второй вариант - изначальный, гранатами и минами накрыть - но на земле, как в Англии, во время перехода. Зубриков настаивал на суше вздрючить идальго - трофеи! Кормить себя, чем
Апфия фыркала, стоящие у стены амазонки сопели возмущенно - никто не хотел в обезьянки! Николашка чуть в голос не ржал, ему всё было поровну, хоть тигрицы, хоть обезьянки - он уже начал немного злиться на подружек, поспать и отдохнуть выходило всего часов пять в сутки, заездили они его совсем - две ведьмы какие-то, а не скромные девчонки, какими казались всегда.
Смена представления всем показалась забавным развлечением. Когда ввели бандита, Ник склонил голову чуть набок и сделал лицо, на котором явно было написан вопрос: «Ты ненормальный? Или у тебя чума? Ты чего приперся! Тебя же замочат сейчас». Лешка первым делом спросил:
– «Фаба», это что значит?
– Я не люблю говорить правду, - честно ответил Чезаре.
– Ты играешь словами, или просто любишь врать?
– Я игрок, - улыбнулся бандит.
– Довольно пронырливый игрок, - улыбнулся в ответ Лешка. И вдруг спросил, что-то прикинув своё, особенное.
– Ты из какой фамилии? Не Скорцени случайно?
– Молани, - честно ответил Чезаре.
– Скорцени рядом живут, они хлебом торгуют.
– Ладно, - вздохнул Лешка.
– Чего хотел, Молани?
– Я хочу задать вопрос легату Апфии, - спокойным голосом, и, глядя в глаза единственной и неповторимой, заявил Чезаре.
– Хочешь? Задавай, - так же спокойно разрешил Лешка.
Было весело. Амазонки напоминали кобр в замороженном состоянии, они выпрямились, расправили плечи, и чуть подались вперед, словно желали разорвать наглеца на кусочки, надулись и смотрели со злобой и даже ненавистью на этого бандита. Апфия стояла рядом и не вмешивалась в беседу, с веселой улыбкой, чуть прищурившись, смотрела на этих двух прохиндеев, и думала, что один другого стоит. Правда один был неподражаем, он был свой, родной балаболка и проныра. А вот этот красавчик был чужой. И он был честный, наглый в своей простоте. И говорил он слова простые, не играл сейчас:
– Ты не графиня. Я вырос в Наполи, я видел королеву, и графинь я видел, и герцогинь, ты такая как я - простая горожанка. Просто поднялась высоко. А теперь я спрашиваю: ты можешь найти мне место рядом с тобой?
– Я замужем, мальчик, - весело рассмеялась Апфия.
– Подвела меня удача рода Молани, - покачал с сожалением своей головой Чезаре и понял, что теперь точно пропал, но это было уже не важно.
В комнате воцарилась тишина. Такая неприятная тишина, скомканная и неуютная, словно начать говорить первым стало бы признанием в своих грехах - бывает такое. Но Лешке все было не страшно, и грехов он своих не боялся. Потому задал тему продолжения беседы:
– И что с ним делать?
– Убить его надо, скользкий он слишком, - сразу вынесла приговор Апфия.
– Можно и убить, - признался Лешка. Вариант простой.
– Прижать его нечем, семью он оставил, своей нет, - вдруг негромко, но чуть с иронией в голосе, с насмешкой, уточнил Николас.
– Бандит. Ловкий бандит. Я бы на твоем месте начал молиться, хотя, вряд ли Спаситель услышит молитву такого как ты.
– Если Мария Магдалена не отвечает на твои молитвы, это не значит, что она тебя не слышит. Она слышит. Просто не отвечает. А вот ты, легат ответишь мне на вопрос?
– Послушаю сначала. Потом подумаю, - Лешке этот парень на самом деле поднял настроение.
– Задавай свой вопрос, Чезаре, имя у тебя славное. Большое.
– Говорят, вы наследники древнего Рима. И я согласен. Было время, когда Рим нес и крест, и старые боги еще не были изгнаны из сердец. Но Бельзевув никогда не почитался в Риме. И ты сказал, что не твой он бог, просто почитаешь ты его и уважаешь. Вот я и спрашиваю. А разве так можно? Ведь на всех богов и богинь не угодишь. Много их. Ты могилу себе роешь вниманием.
Тема вопроса оказалась настолько неожиданной и глубокой, что все замерли - вопрос был очень интересный. Только Лешка усмехнулся легко и кивнул головой бандиту, признавая внимательность и остроумие этого парня. Ответил также легко:
– Я в свою могилу однажды уже и наступил одной ногой, Чезаре. Но таков мой путь. Мне можно. Тебе - иная дорога. В море - с горлом перерезанным.
– Нет, - вдруг тихо сказала одна из амазонок.
И все замерли. Бывает так: всего одно слово. Одно простое, короткое слово. Но звучит оно так, что всем сразу становится ясно - будет так, как сказано, по слову этому всё свершится.
– Не с горлом. Алисия так грубо не работает. Ты помнишь, бандидос? Тебя ведь просили возвращаться - ты молодец, не обманул сестру. Теперь готовься к смерти.
И Чезаре вспомнил, хотя там и вспоминать было нечего: когда он уже был готов подставить голову под черный мешок, с которым его хотели отвести в порт - не надо лишнего видеть посторонним в военной крепости, дело понятное, и он так делал с пленниками - тогда его окликнула одна из амазонок, та, которая с ножом не уступала легионерам. Пристально и холодно оценила его стать, лицо и кивнула: «Возвращайся, горец. Буду ждать. Лично прирежу». И Чезаре ей ослепительно улыбнулся - жди, красотка, хоть ты и страшная, как овца стриженная, но мечтать не вредно, мечтай - прирежешь.
А вот сейчас Чезаре Фаба понял, что так будет нехорошо. Негодится от руки девчонки умирать, пусть даже она лучше его ножом работает - и что! Она, может быть, с детства училась ножом резать - и что теперь? Негодится так. Но на него никто не обращал уже внимания. Все с удивлением уставились на сестру Алисии, словно задавали вопрос: «И что это за фокусы такие? Что это за свидания с ножом в руке? Очень интересно». Но Апфия быстро внесла ясность в сложившуюся ситуацию:
– Тогда не может быть другого варианта. Она дала ему слово, он здесь. Ножи в руки обоим и пусть разбираются, а мы посмотрим.