Троя. История первая
Шрифт:
– Домой очень хочется. – для убедительности вставил Эак.
– Понимаю. Так поезжайте. Раз все готово, зачем же медлить? – по-отечески заботливо отозвался царь.
– Вот мы и хотим получить расчет. – главное слово было сказано. Оно произвело неожиданный эффект. Лаомедонт, казалось, был искренне удивлен:
– Расчет? Какой такой расчет? О чем это вы?
– Не прикидывайся, Лаомедонт. Нас не обманешь. Всякая работа стоит денег. – без лишних церемоний, панибратски заключил бог всех морей.
– Мы свою задачу выполнили – теперь дело
– Расплатись с нами, и мы отправимся по домам. – добавил Эак.
Лаомедонт обвел собравшихся недоуменным взглядом:
– Ничего не понимаю. Если вы все сделали – я вас больше не держу. Можете ехать прямо сейчас.
– Прикажи отсчитать нам двести драхм, и мы уедем немедленно. Ты и оглянуться не успеешь. – Аполлон начал терять терпение.
– Да вы что? Какие деньги? Двести драхм, подумать только. И думать забудьте. Не было такого уговора. – парировал царь.
– То есть как – не было? Мы работали, работа полностью выполнена – так? Так. Значит, самое время получить расчет. Так все порядочные люди делают. – Посейдон вскочил и рванулся к царю. Тот неожиданно ловко для своей комплекции увернулся, отошел на безопасное расстояние и продолжал:
– Вот что, мои дорогие. Вас прислали мне в качестве рабов. Отбывать наказание, понимаете? Вы и отбывали. Это, между прочим, не я так решил, а Зевс. Верно?
– Верно. Ну и что? – они уже кричали на весь зал.
– А то, что рабам никто и ничего не платит. Хозяин только кормит их и дает одежду, да инструмент. А чтобы платить – впервые слышу. Так что ступайте по добру, по здорову.
– Но это нечестно. – взревел Посейдон.
– Несправедливо. – воскликнул Эак.
– Вот что я вам скажу – если угодно – предъявляйте претензии Зевсу, а не мне. Я-то тут причем? Мое дело проследить, чтобы вы отбыли наказание от начала до конца, а платить вам – уговора не было. Так что поезжайте домой. И не тратьте зря время.
Аполлон поздно разгадал маневр Лаомедонта – казалось, тот хаотично мечется по залу – но ничуть не бывало – едва царь оказался возле витого шелкового шнура, как немедленно раздался звон и зала наполнилась вооруженными людьми. Боги оглянуться не успели, как были выброшены на мостовую.
Им оставалось только потирать помятые бока, да разглядывать кровоподтеки на лицах друг друга – так избитые и униженные, совершенно нищие они поплелись вон из города и чья-то добрая душа, сжалившись, подала им кусок пресного хлеба.
7 .Скрытые изъяны
– Вот негодяй.
– Ну, мерзавец.
Скряга, жмот, подлец – это были самые невинные эпитеты из тех, какими наградили обманутые строители троянского царя. В гневе они шли прочь от дворца, не разбирая дороги, сначала жутко ругаясь, затем постепенно стихли, заметно сникнув, опустив головы, и в результате оказались с самой невыгодной для них стороны у южного выхода.
Им нужно было выйти к морю или на крайний случай к реке, а они, как назло, оказались далеко от цели.
Поняв свою ошибку, друзья покинули Трою и направились вдоль ее стен, огибая город сначала с южной, а затем с западной стороны. Теперь вернуться домой им предстояло не после приятной прогулки по морю на каком-нибудь попутном корабле, как они мечтали раньше, а только с помощью подчиненных Посейдона, да и то, если повезет – ведь знаменитого трезубца с собой у бога всех морей не было, а без него морские обитатели могли и не узнать своего суверена. Нет трезубца – нет власти.
– Вот те раз. – удивился Эак. – А еще говорят – форма не главное.
– Не горюй – Посейдон опустил мозолистую руку ему на плечо. – Домой тебя доставим в лучшем виде. С комфортом.
– Конечно – поддержал Посейдона Аполлон – Еще не было случая, чтобы кто-нибудь из морских тварей ослушался его. Так что, смотри веселей. Там, на Эгине, небось, заждались уже?
Эак расчувствовался.
– Я сам соскучился. Так сердце и ноет. Трое сыновей, как-никак. А младший – самый любимый. Ему тринадцать минуло этим летом.
– Ничего, скоро будешь дома.
Южная стена заканчивалась полукруглой башней, друзьям оставалось несколько шагов, чтобы свернуть за угол, как неожиданно путь им преградила змея – внушительных размеров кобра поднялась из травы, расправила капюшон и угрожающе зашипела.
– Только этого не хватало. – упавшим голосом произнес Эак.
– Замри, не шевелись, Эак. Она сама боится.
– Боится… Как бы не так…
И тут события приняли неожиданный оборот – вместо того, чтобы броситься на потревоживших ее людей, кобра ринулась на стену. Друзья проследили этот маневр и вздохнули с видимым облегчением – по камню, спасая свою жизнь, карабкалась полевка, совсем мышонок, явно загнанный грозным противником на опасную высоту. Мышь увернулась, соскочив со стены за мгновение перед тем, как ужасная пасть врезалась в камень. Взбешенная кобра осталась ни с чем, но бестолковый мышонок вместо того, чтобы юркнуть в спасительную траву, продолжал бежать вдоль стены, свернув за угол, и теперь мчался, что есть сил у самого подножья западной стены. Змея быстро настигала его. Он заметался, отчаянно пискнул и поднял острую мордашку. Здесь выступов было больше, карабкаться удобнее. Страх придал ему сил, и через миг он был в метре от земли.
– Прямо верхолаз. – вырвалось у Аполлона. – жаль, ведь сожрет все-таки беднягу.
Кобра выгнулась для броска, открыла свою пасть и со всей силы рванула за добычей. Раздался непонятный треск, в стене образовалась дырка, в ней тут же мелькнул змеиный хвост, а чуть выше по стене испуганно уносил ноги мышонок, совсем не стараясь понять, что за чудо пришло ему на помощь.
Камень, на который пришелся основной удар, не выдержал напора и, вылетев из кладки, приземлился с внутренней стороны вместе со змеей, оказавшись в городской черте. Посейдон озадаченно чесал затылок.