Троя. Падение царей
Шрифт:
– Хорошая женщина и прекрасная философия, – согласился Одиссей. – А если бы Агамемнон вышел сейчас на этот берег?
– Я бы тут же убил его, – с усмешкой признался Геликаон. – Но я больше не ищу мести и не позволяю ей править моей жизнью.
– Ты плывешь к Семи Холмам, чтобы там зазимовать?
Геликаон кивнул.
– Троянский флот уже отправился туда. С лишними людьми в селении будет невпроворот дел.
– Много мужчин и недостаточно женщин, – заметил Одиссей. – Этим тебе непременно придется заняться, разрешая споры и улаживая обиды. Попытайся делать это, не снося голов с плеч.
Геликаон засмеялся, нетерпение слегка отпустило его. Потом он увидел, что к ним идут Каллиадес и Скорпиос, и у него упало сердце. Он пытался уговорить двух воинов остаться на корабле до Семи Холмов, но догадывался, о чем они собираются просить.
– Каллиадес! – воскликнул Одиссей. – Рад тебя видеть! А где наш друг Банокл?
– Пал в Трое, – ответил Каллиадес.
– Тогда наверняка он забрал с собой немало врагов?
– Банокл никогда ничего не делал наполовину. Он был храбрым человеком и прекрасным товарищем. Он часто говорил о Зале Героев. Я уверен, сейчас он ужинает там с Гектором и Ахиллом и рассказывает им, какой он прекрасный воин.
Остальные улыбнулись, а Каллиадес продолжал:
– Это Скорпиос из Троянской конницы. Мы оба хотим отправиться на Итаку. Не подвезешь ли нас в последний раз, Одиссей?
– Да с удовольствием, парень. А ты сможешь рассказать мне истории о падении Трои, чтобы оплатить свой проезд.
Высокий воин отстегнул ножны с мечом и протянул Геликаону.
– Я обязан тебе жизнью, господин, как и Аргуриосу. Возьми с собой меч Аргуриоса. Он принадлежит народу Трои, а не странствующему микенцу.
Геликаон молча принял меч. Вытащил клинок из ножен и благоговейно посмотрел на него.
– Это изумительный дар. Но разве тебе меч не понадобится, друг мой?
– Я еще не знаю, какие очертания у моего будущего, Золотой, но знаю, что не буду вырезать его мечом.
Они сели на черный песок, и Каллиадес говорил о последних днях Трои, а Геликаон рассказал Одиссею о спасении из этого города. Солнце быстро поднималось, время близилось к полудню, когда Геликаон снова заметил пламенный хитон Андромахи на тропе утеса. Андромаха, похоже, спешила, хотя осторожно ступала по предательскому склону. Кассандры с ней не было.
Геликаон встал и пошел навстречу Андромахе. И тут полчища крыс выбежали из нор у подножия утеса и устремились к морю.
– Где Кассандра? – спросил Геликаон, взяв Андромаху за руку.
– Она не пойдет. Она умирает.
Геликаон нахмурился и двинулся к тропе, но Андромаха остановила его.
– Она хочет умереть здесь. Она говорит, что такова ее судьба. Они не пойдет с нами и будет нечестным заставлять ее силой.
– Тогда я пойду и попрощаюсь с ней.
Андромаха схватила его за руку.
– Кассандра говорит, сюда идет флот Агамемнона. Он будет здесь к полудню. Я знаю, ты не веришь в ее предсказания. Так предначертано Кассандре – чтобы ей никогда не верили. Но Верховная жрица подтвердила, что брат плывет за ней. Мы должны покинуть остров, моя любовь, как можно быстрее.
В ее голосе слышалась паника.
Геликаон посмотрел на тропу, ведущую на утес, снова повернулся к Андромахе, к женщине, которую любил больше всех на свете.
– Как всегда, я послушаю твоего совета. Пошли.
Шагая обратно к кораблю, Геликаон крикнул членам команды, чтобы те приготовились. Он быстро пересказал новости Одиссею, и царь Итаки, не прощаясь, поспешил к «Кровавому ястребу».
Геликаон почувствовал, как что-то мазнуло его по ноге, и посмотрел вниз. Крыс становилось все больше, они бежали к кораблям, десятки животных пробегали по ногам людей и карабкались по причальным канатам.
Геликаон услышал крики, когда моряки заметили крыс, и оглянулся на берег. Черный песок теперь кишел тысячами этих созданий. И все они двигались к морю.
Команда «Ксантоса» разразилась криками и проклятьями, когда грызуны начали взбираться на борт. Люди прыгали по палубе, тыча в крыс мечами, но все время появлялись новые и новые зверьки.
– Не пытайтесь из перебить! – закричал Геликаон. – Спускайте корабль на воду!
Он быстро поднял Андромаху и толкнул вверх, на лестницу. Геликаон видел, что ее лицо бледно от тревоги за мальчиков; она быстро шагнула на кишащий крысами корабль. Потом, пытаясь не замечать животных, пробегающих по его ступням и кусающим его за ноги, Геликаон налег плечом на корпус судна вместе с остальными членами команды. Он увидел, что моряки бегут от «Кровавого ястреба», чтобы помочь сдвинуть с места «Ксантос». Огромная галера медленно начала двигаться; потом, скрипя по песку, скользнула в море и закачалась на воде, окруженная плывущими крысами.
Команда «Кровавого ястреба» бросилась обратно к своему кораблю, и Геликаон побежал вместе с ними. Было невозможно бежать через ковер крыс, не наступая на них, и люди оступались и скользили по раздавленным телам и крови грызунов. Они налегли на борт и быстро столкнули корабль на воду.
Геликаон взобрался на борт. Люди неистово убивали крыс, кололи их мечами и кинжалами и сбрасывали за борт. Немногие твари добирались до корабля теперь, когда он был на воде. Геликаон посмотрел на «Ксантос». Он тоже отошел от берега, его весла начали подниматься и опускаться.
Геликаон пронзил еще дюжину грызунов и выбросил трупики в воду, потом подошел к Одиссею, который энергично колол каждую крысу, попадавшуюся ему на глаза.
– Из этого ты сплетешь отличную историю, друг мой, – сказал Геликаон. Он захлебывался смехом, наблюдая, как толстый царь танцует по палубе и пронзает крыс мечом.
Одиссей остановился, задыхаясь, и ухмыльнулся.
– Мне не нужно новых историй, даже крысиных, – возразил он. – Истории всегда гудят в моей голове, как целый улей пчел!