Троя. Падение царей
Шрифт:
Аргуса ударило веслом, отскочившим обратно, прежде чем он успел убраться с дороги. Его рука была сломана в стольких местах, что ее нельзя было сложить, поэтому ее отрезали почти по плечо. Старик пережил ампутацию, и, когда поправился, Геликаон разрешил ему вернуться на скамьи гребцов, потому что Аргус клялся, что может грести одной рукой так же хорошо, как большинство мужчин гребут двумя.
В ответ на вопрос Аргус кивнул.
– Гораздо лучше, раз я знаю, что нынче вечером мы будем на Каллисто.
Он подмигнул и ухмыльнулся.
Геликаон засмеялся.
– Только если не изменится ветер, – предупредил он.
И пошел к носовой палубе, зная, что Андромаха наблюдает за каждым его шагом. Геликаон подумал, что сегодня она выглядит изумительно, в шафрановом хитоне, неровно обрезанном у колен. Она носила кулон прекрасной работы, который он ей подарил, и теплые искры камня сочетались с огнем ее волос.
Но лицо ее было мрачным.
– Ты думаешь о Кассандре, – рискнул предположить Геликаон.
– Это правда, Кассандра никогда надолго не покидает моих мыслей, – призналась она. – Но сейчас я думала о тебе.
– О чем же ты думала, богиня? – спросил он, взяв ее за руку и покрывая ее ладонь поцелуями.
Андромаха приподняла брови.
– Я гадала, как долго мы сможем притворяться, будто мы не любовники, – ответила она, улыбаясь. – Кажется, я получила ответ на этот вопрос.
Хотя он стоял, отвернувшись от команды, Геликаон почувствовал на своей спине сотни взглядов и услышал, что люди замолчали. Потом, почти немедленно, вернулась обычная болтовня, как будто ничего не случилось.
– Кажется, они не удивлены, – сказал Геликаон Андромахе.
Она покачала головой, лицо ее светилось счастьем.
– Золотой!
Геликаон повернулся и увидел, что к ним по палубе бежит Праксос. На бегу мальчик пытался показывать назад.
– Думаю, это шторм!
Геликаон быстро посмотрел туда, куда показывал Праксос, в сторону Теры. На чистой линии горизонта появилось маленькое черное пятно. Похоже на шторм. Но это был не шторм. Геликаон наблюдал, как пятно растет и принимает форму темной башни. В животе его похолодело от ужаса.
Донесся далекий гул грома, и вся команда повернулась, чтобы посмотреть на темную башню, зловеще растущую на фоне бледного неба.
Прошло несколько мгновений, а башня все росла и росла, потом внезапно ее поглотил огромный выброс огня, осветившего небо на востоке. Звук взрыва ударил их, как стократно усиленный гром, как глубокий рев военного рога Ареса или как сам трубный глас.
– Это Тера! – крикнул кто-то. – Бог разорвал свои цепи!
Геликаон посмотрел на Андромаху.
Ее лицо побелело, как чистое льняное полотно, в глазах был страх. Она показала на горизонт, и Геликаон снова посмотрел в ту сторону. Облако взрыва, быстро распространяясь вверх и в стороны, затемнило небо на востоке. Но оно загадочным образом исчезло, когда море вздыбилось. Геликаон озадаченно смотрел на горизонт. Горизонт поднимался на его глазах.
С ужасающей ясностью он понял, что происходит.
– Убрать парус! – крикнул он. – Немедленно беритесь за весла!
Он приказал Ониакусу повернуть корабль, и его помощник прокричал команду гребцам.
Геликаон схватил с палубы канат, бронзовым кинжалом рассек его на три куска и бросил куски Андромахе.
– Забери мальчиков на нижнюю палубу и крепко привяжи к чему-нибудь прочному. Потом привяжись сама.
Андромаха уставилась на него.
– Почему? – спросила она. – Что происходит?
– Делай, что тебе сказано, женщина! – взревел он.
Показав на вздыбившийся горизонт, Геликаон обратился к команде:
– Это стена воды, она идет на нас, высокая, как гора! Через несколько мгновений она будет здесь. Все, кто накрепко не привяжется в чему-нибудь, погибнет! Мы будем грести прямо на волну, и «Ксантос» взлетит на нее. Это наш единственный шанс!
Теперь все могли видеть, что это такое: темная линия на горизонте, поднявшаяся высоко в небо, рвалась к кораблю со скоростью падающего на добычу орла. Перед волной летела огромная стая чаек, неистово уходящих от огромного вала.
Когда птицы промчались над «Ксантосом», небо потемнело, вопли чаек били людей по ушам, а хлопанье крыльев подняло ветер, закачавший судно. Гребцы на скамьях трудились изо всех сил, чтобы развернуть огромную галеру. Остальные члены команды срывали канаты и резали их на куски для себя и для гребцов. Все продолжали испуганно взглядывать на гигантскую волну, стремившуюся к ним.
Геликаон схватил какую-то веревку и побежал на кормовую палубу, где Ониакус прилагал все силы, чтобы удержать рулевое весло, подав его вбок. «Ксантос» поворачивался по узкому кругу. Геликаон тоже налег на весло и бросил еще один быстрый взгляд на волну. Она была громадной и с каждым мгновением становилась все больше. Сможет ли он сделать так, чтобы корабль поднялся на нее, спросил себя Геликаон? Он был уверен только, что волна не должна ударить их в борт, иначе галера будет мгновенно уничтожена. Их единственной надеждой было править прямо на волну. Весла и деревянные плавники, которые Халкей прикрепил к корпусу, удержат корабль на плаву.
– Мы привяжем рулевое весло так, чтобы оно держалось по центру, – сказал Геликаон Ониакусу, – но в придачу понадобятся силы нас обоих, чтобы удержать его в таком положении.
– Если мы вообще сможем это сделать, – с нескрываемым ужасом мрачно ответил его друг.
Корабль теперь двигался прямо на волну. Геликаон рассек веревку пополам, обмотал половину вокруг своей талии и привязал ее к поручню. Он сделал то же самое для Ониакуса, который смертельной хваткой сжимал весло.