Троя. Падение царей
Шрифт:
Он огляделся по сторонам. Телохранители Агамемнона, царские прихвостни, недавно жарили тут двух свиней, и терраса пропахла кровью и сгоревшим мясом. Потом они играли с головой одной из свиней, пиная ее до тех пор, пока она не превратилась в бесформенную черную массу.
Одиссей поднял ее и мгновение смотрел на голову, прежде чем перебросить ее через стену. Он улыбнулся про себя, думая о свинье Генни, сперва спасенной из моря, а потом сидящей в желтом плаще так, будто слушая историю Одиссея о золотом руне на пиратском берегу.
– Клянусь яйцами Аполлона, Генни, мой мальчик, у нас с тобой были кое-какие общие приключения! – сказал он вслух.
Эти воспоминания ободрили его, и он зашагал к западной стороне террасы. Одиссей посмотрел вниз, туда, где в свете звезд лежала бухта Геракла; белый песок ее берега был почти не виден под корпусами сотен кораблей, вытащенных на сушу. Отличная мишень для метателей огня Геликаона, подумал он. Неужели Агамемнон ничему не научился на Имбросе? Одиссей ничего не слышал о «Ксантосе» с тех пор, как тот покинул Итаку, но благоразумно отвел большую часть своего маленького флота дальше, в маленькую укромную пещеру на берегу.
Одиссей повернулся и посмотрел в другую сторону, туда, где вдалеке в лунном свете виднелись стены Трои, похожей на волшебный город из одной из его историй.
А прямо перед ним лежала равнина Скамандера, где в ожидании разбило лагерь троянское войско. Мириады огней костров показывали, что воины расположились защитными квадратами. Одиссей знал: Гектор не настолько глуп, чтобы атаковать, что бы там ни говорил идиот Менелай. Человек, который ничего не смыслит в стратегии, полагает, что остальные так же глупы, как он сам.
Одиссей посмотрел вниз, где воины трудились, выкапывая внутренний ров. «Пустая трата времени и сил, – подумал он. – И еще одно препятствие, которое нам придется преодолеть во время атаки». Такая глупость сердила его.
Посмотрев на юг, вдоль долины Скамандера, он увидел, что над рекой легло покрывало густого тумана и начало медленно катиться к троянскому войску на равнине. Троянцы не видят приближения тумана, понял Одиссей. Очень скоро они не смогут разглядеть ничего дальше своих вытянутых мечей.
Его ум работал быстро; Одиссей покинул террасу и зашагал обратно, вниз по каменной лестнице в мегарон, где его приветствовали пьяные выкрики и смех. Менелай лежал на полу в луже вина, явно без чувств. Агамемнон с непроницаемым лицом уставился на царя Итаки. Агамемнон никогда не пил, и Одиссей всегда был осторожен и не напивался в его присутствии.
– Что ж, – сказал микенский царь, – Рассказчик историй снова решил к нам присоединиться. Мы польщены. Припасена ли у тебя история, чтобы развлечь нас нынче ночью, Царь Лжи?
Одиссей не обратил внимания на оскорбительный тон и ничего не ответил, он просто стоял в дверях до тех пор, пока не привлек к себе всеобщее внимание.
– Скорее трезвейте, пьянчуги! – взревел он. – У меня есть план!
Ахилл, без доспехов, облаченный в простую черную тунику и кожаный нагрудник, с перемазанным сажей лицом, скорчился в начале узкого прохода и уставился в густой туман.
– Это безумие, – весело сказал он.
Одиссей, опустившись рядом с ним на одно колено, засмеялся.
– Мы все равно должны были атаковать на рассвете, – ответил он. – Наши союзники заверили, что будут здесь вскоре после восхода солнца. Если мы нападем сейчас, туман даст нам огромное преимущество – мы застанем врага врасплох.
– Что ж, меня этот туман уже застал врасплох, – мрачно сказал рыжебородый воин. – Сейчас середина ночи и туман такой густой, что я не вижу кончика своего меча. Мы не будем знать, кого убиваем.
– Те, кто лежат, Тибио, спящие или мертвые, и будут врагами, – ответил Одиссей.
Он снова обдумал свой план. Агамемнон непременно хотел атаковать сегодня, проведя свои армии через узкую теснину. Густой туман давал ему возможность провести их скрытно. Конечно, Гектор будет этого ожидать и к рассвету приведет в готовность свои войска. Но, если троянцев атаковать посреди ночи, они могут оказаться к такому не готовы.
Одиссей и Ахилл, пятьдесят мирмидонцев и еще сотня тщательно отобранных воинов собирались прокрасться из теснины под прикрытием темноты и тумана, пересечь земляные укрепления и наброситься на спящих троянцев. Никто из отряда не носил доспехов, чтобы звяканье металла о металл не выдало их присутствия.
Троянцы быстро поднимутся по тревоге, но Одиссей подсчитал, что сперва около тысячи будет убито во сне.
Далеко позади в теснине тревожно ждали остальные войска Агамемнона. Как только молчаливый отряд убийц сделает свою ужасную работу и поднимется тревога, пехота ринется через теснину. Коннице придется ждать в обращенной к морю части прохода, пока не наступит рассвет и не рассеется туман. Но и враг находится в таком же положении. Даже Троянская конница не может атаковать, если ничего нельзя разглядеть из-за тумана.
Одиссей шевельнул плечом и скривился от боли, потом облизнул сухие губы. «Это всего лишь еще одна битва, – подумал он. – Ты делал такое и раньше, старик».
В одной руке он сжимал меч, в другой – длинный кинжал. Он посмотрел на Ахилла с мечами за спиной и с двумя обнаженными кинжалами, и кивнул.
Вдвоем они начали красться вперед, молча, окутанные туманом, а их маленькая армия бесшумно двинулась за ними.
Одиссей взобрался на новый земляной вал, выругавшись себе под нос. К тому времени, как он достиг главного вала, он сильно отстал от Ахилла, который исчез впереди, как призрак. Торопясь его догнать, Одиссей перебрался через насыпь из земли и грязи, мельком увидев одетых в черное воинов с мечами и ножами в руках, которые молча проходили мимо справа и слева от него. То было жутковатое зрелище.