Троя. Повелитель Серебряного лука
Шрифт:
– Я попал в тебя, ублюдок! – радостно воскликнул Коланос.
Каллиадес подошел к нему.
– Идут троянские войска, – сообщил он. – Городские ворота открыты, и фракийцы убежали.
Он заметил страх в глазах Коланоса.
– Где царевич Агатон?
Каллиадес пожал плечами.
– Ушел. Я не знаю, куда. Нам нужно возвести преграду. Я начал строить стену из щитов.
– Преграду? Я не хочу здесь умирать! – Коланос отбросил лук и побежал по мегарону к открытым дверям. Кал-лиадес последовал за ним, ожидая услышать какой-нибудь приказ.
Но его не последовало. Полководец выбежал во внутренний двор. Каллиадес остановился в дверях, не понимая, что он делает. Но затем он понял. Коланос пытался убежать из дворца до прихода врага. Он был почти у ворот, когда появились троянцы. Коланос обернулся и побежал туда, где стоял Каллиадес, оттолкнул его и вернулся во дворец. Там он остановился с широко открытыми глазами и испуганным выражением лица.
Презрение Каллиадеса к этому человеку усилилось. Отбежав от полководца, он бросился к сражающимся у лестницы людям.
– Назад! Назад! – закричал он. – Нас предали! Делайте стену из щитов! Живо!
Первым он увидел Банокла. Он потерял свой шлем, его лицо было серым от боли. У него из руки торчал меч.
– Вытащи эту чертову штуку! – попросил он Каллиадеса. Друг вытащил меч. Банокл громко выругался. – Стену из щитов! – снова закричал Каллиадес, его голос разнесся над полем битвы.
Годы суровой дисциплины возобладали над яростью, и микенцы начали отходить от лестницы. Повернув свой щит вперед, Каллиадес двинулся вместе с ними. Троянские воины, вооруженные мечами и копьями, хлынули из дверей. Коланос увидел примерно двадцать человек со щитами и копьями, пока к ним не присоединились другие микенские воины, окружив плотной стеной раненых. Группа из семи человек предприняла попытку прорваться к дверям, чтобы закрыть им вход. Каллиадес увидел могучего троянца с золотыми волосами, с двуми мечами в руках, без шлема и в простых доспехах. По бокам его защищали щитоносцы. Каллиадес ожидал увидеть, что этот воин отойдет в сторону, увидев микенцев, но вместо этого он пошел тараном на этих семерых, убил двоих и сбил с ног третьего. Этой ночью было много неожиданных поворотов, но этот особенно поразил Каллиадеса. Троянец сражался не как человек, а как буря, которую невозможно остановить и победить.
Люди на галерее закричали от радости, скандируя: «Гектор! Гектор! Гектор!» Каллиадес похолодел. Его охватила дрожь при виде, троянского воина, бросившегося на врагов. Микенец напал на Гектора с копьем, но тот отклонил удар и разбил мечом череп противника. Меч застрял. Еще двое микенцев кинулись на него. Щитоносец блокировал нападение первого, а второго троянец встретил лицом. Когда микенец отвел свой щит, чтобы нанести удар копьем, Гектор шагнул вперед и ударил по его шлему. Раздался звук, напоминающий звон колокола, воин упал. Остальные микенцы отошли, чтобы присоединиться к стене из щитов, все больше и больше троянцев вбегало в мегарон. Каллиадес убил одного воина, свалил другого на землю и занял место рядом с Баноклом.
– Вот каков Гектор, – воскликнул Банокл. – Всегда было интересно, правду ли о нем говорится в легендах. Правда, большой ублюдок?
Каллиадес не ответил. Теперь с микенцами было покончено. Осталось меньше пятидесяти воинов. Троянцев было немногим больше, но им все равно не удастся вырваться из этого беспорядка.
– Ты думаешь, могло быть еще хуже? – спросил Банокл.
Каллиадес увидел, как царь Приам спускается в мегарон в сопровождение своих орлов. Подлый Геликаон тоже был с ним. Царь выкрикнул имя Гектора, и гигант подбежал к нему, обняв старика. Этот момент был похож на сон. Ми-кенцы ожидали своей смерти в окружении врагов, а двое мужчин обнимались и смеялись. Троянцы продолжали выкрикивать имя Гектора. Золотоволосый воин поднял руку, успокоив людей, обернулся и окинул холодным взглядом оставшихся в живых микенцев.
– Я не вижу Аргуриоса, – сказал Банокл. – Это небольшое утешение. Не хотел бы сражаться против него и этого человека-убийцы.
– Коланос подстрелил его.
– Черт! Не подходящая смерть для великого человека.
– Пусть Зевс услышит это и проклянет Коланоса, – ответил Каллиадес тихим голосом. – Может, Аргуриос будет ждать нас на темной дороге, и мы вместе отправимся в долгое путешествие.
– Мне хотелось бы этого, – вздохнул Банокл.
Раздался голос Коланоса:
– Царь Приам, мы можем поговорить о перемирии?
Царь отошел от своего сына и сурово посмотрел на полководца. Затем жестом приказал выйти вперед. Коланос пробрался сквозь передние ряды воинов и направился к троянцам.
– Если он сможет вытащить нас отсюда, я поцелую его, – сказал Банокл.
– Твои губы почернеют, – пробормотал Каллиадес.
XXXVI Мудрый царь
Геликаон видел, как ненавистный ему микенец вышел из-за стены щитов. Его рука крепче схватилась за рукоятку меча, он постарался обуздать свою ярость. Этот человек мучил Зидантоса, убил юного Диомеда, а теперь расправился с Аргуриосом. Душа Геликаона требовала, чтобы он вышел вперед и срубил его голову с плеч. Однако Коланос просил о перемирии, и ему разрешили говорить. Законы чести требовали, чтобы ему позволили говорить. «Я убью тебя потом», – решил Геликаон. Коланос подошел к царю и поклонился.
– Твои люди хорошо сражались, царь Приам, – сказал он.
– У меня нет времени на праздную болтовню, – ответил царь. – Говори, а затем возвращайся к своим людям и приготовься умереть.
– Я буду говорить. Мудрый человек знает, как изменчива удача, – заметил Коланос, понизив голос. – Мы не сможем одержать победу. Но с другой стороны, мы сможем убить еще сотню ваших людей. Я могу предотвратить это. К тому же, я могу предложить свои услуги Трое, царь Приам.
Приам стоял молча, наблюдая за микенцами.
– Как ты сможешь убедить своих людей прекратить сражаться? – спросил он, наконец. – Они знают, что проиграли.
– Я могу сказать им, что вы согласились их отпустить, если они сложат свое оружие. Разоружив их, вы сможете убить микенцев с наименьшими для себя потерями.
– Благородный поступок, – усмехнулся Приам.
– Они – как вы говорите – все равно проиграли. По крайней мере, больше не погибнет ни один троянец.
– А ты будешь жить.
– Конечно. Я могу быть вам очень полезен. Я знаю все о планах Агамемнона насчет восточных земель, где он собирается ударить, и каких царей переманил на свою сторону. Я знаю имена всех союзников царевича Агатона в Трое, кого он собирался назначить советником, а кого приблизить.
– Ценная информация, – заметил Приам.
– Вы даете мне слово, что я останусь в живых?
– У тебя есть мое слово, что ни один троянец не поднимет на тебя меча.
– Как насчет дарданцев? – спросил Коланос, бросив взгляд на Геликаона.
– Никто из тех, кто сражался за меня, не причинит тебе вреда, – пообещал Приам.
– Нет! – воскликнул Геликаон. – Я не стану выполнять это обещание. Это человек – змея, и заслуживает смерти.
– В моем дворце ты будешь подчиняться мне, Эней, – отрезал Приам. – Твоя вражда с Коланосом может подождать. Я не буду жертвовать еще сотней храбрых воинов ради твоей мести. Могу я на тебя рассчитывать или придется тебя связать?