Трудно быть боссом
Шрифт:
— И Симбе, куда же без него…
Поворот, немного прямо, и перед нами открылся уютный дом за небольшим забором.
Андрей подогнал машину к дому и заглушил двигатель.
— Вот и приехали. Осталось включить освещение и устроиться на ночлег, — повернулся к нам он.
— Ура! — воскликнул Лева, стягивая с себя ремень безопасности с адаптером. — Мама, скорее! Я хочу увидеть уточек!
— Ночью они спят, — помогая ему выбраться из машины, сообщила я.
Андрей взбежал по ступеням на веранду и зажег свет. Мы с сыном подошли к дому.
— Мама, там лодка! —
— Это маяк, — улыбнулась я.
В темноте шумело озеро и его обитатели, а вокруг разливался бесподобный аромат: пахло сыростью и весенней свежестью.
Выложенная плиткой дорожка вела к старой пристани, у которой заснули две лодки. На краю деревянной пристани одиноко застыл небольшой маяк. Он освещал лодки и часть дорожки, ведущей к дому.
Пока Андрей выгружал из багажника провизию, мы с Левой спустились по дорожке к старой пристани.
— Лодка, мама!
Лёва отчаянно тянул меня за руку к воде, и мне с трудом удалось его остановить.
— Сынок, там сыро, можно промочить ножки. Давай исследуем лодку завтра утром?
— Давайте в дом, а то на улице прохладно! — помахал нам с веранды Андрей.
Переглянувшись, мы с Лёвой зашагали обратно к дому. На лице моего сына проступило разочарование – он так хотел потрогать лодку! А в моей голове кружились воспоминания. Вот мы торопимся всей веселой школьной компанией по дорожке к пристани. Вот пытаемся разжечь огонь. А вот Андрей сжимает мою руку и незаметно уводит меня за угол дома – туда, где совсем темно и нет никого, кроме нас двоих. Его губы совсем рядом, они скользят по моей шее, руки поглаживают плечи, спину, а я, в смятении замечаю, как в небе сверкают яркие звезды…
Подняв голову вверх, я подметила, что звезды никуда не делись. Даже сейчас, когда веранду освещал фонарь, они были такими же, как и много лет назад.
— Мам, ну, идем же в дом! — потянул меня за руку сын.
— Идем, — согласилась я
В доме имелось три спальни и просторный холл, который использовали как гостиную и столовую одновременно. Полукруглая арка отделяла зону кухни, из которой тоже было видно небольшую старую пристань и лодки.
Но главной изюминкой всего этого великолепия была светлая мансарда с подвесным плетеным креслом и небольшим мягким диваном у окна. На подоконнике стояли шахматы, рядом лежала стопка потертых книг, а под потолком висела гирлянда. Все, как и четырнадцать лет назад: деревянные полы поскрипывали под ногами, стены приятно пахли деревом, и хотелось только одного – закутаться в плед, устроиться на мансарде с чашкой чая и любоваться потрясающим в своей безмятежности озером.
Я вздохнула. Когда-то это место казалось мне раем на земле, и даже спустя много лет ничего не изменилось.
Лёва с интересом осматривался по сторонам, а я заглянула в столовую.
Андрей уже уложил провизию в холодильник. На столешнице осталась только бутылка сухого вина и тарелка сыров. Розы лежали в мойке, и на них тонкими струйками стекала прохладная вода.
— Ева, я поставил ваши вещи в спальню, которая ближе к ванной. Устраивайтесь с Лёвой там. — Он улыбнулся. — Жду вас
— Кажется, нашему маленькому путешественнику пора в постель, — посматривая, как малыш трет свои глазки, сказала я.
— Тогда купай его и укладывай. А я займусь приготовлением романтического ужина. Приходи… - он на миг замолчал, а потом добавил: - если захочешь.
— Обязательно приду. После сегодняшних неприятностей посидеть в тишине с бокалом вина будет очень кстати. А где молоко в пакетиках? Лёва любит его пить перед сном, — подхватив сына на руки, спохватилась я.
— В холодильнике. Спокойной ночи, Лёва.
— Спокойной ночи… а ты завтра отдашь мне самокат? — с робкой надеждой посмотрел на Андрея Лёва.
— Конечно! Как только придет утро, мы с тобой позавтракаем и соберем твой подарок.
Малыш удовлетворенно улыбнулся и сладко зевнул.
Андрей вручил мне маленький пакетик молока, проводил нас многообещающим взглядом и остался хлопотать у стола.
Я быстро обмыла Лёву в ванне и переодела его в теплую пижаму. Когда несла его в спальню, он уже клевал носом. Ему даже не потребовалась сказка на ночь. Накрыв его пуховым одеялом в большой постели, я осторожно прикрыла дверь – так, чтобы слышать малыша, если он проснется – и вернулась в столовую.
Андрей в мое отсутствие потрудился на славу. Стол был сервирован для романтических посиделок: мерцали свечи в подсвечниках, приятно радовали глаз накрахмаленные белоснежные салфетки, на подносе стояли два хрустальных блюда – с аппетитными нарезками и с фруктами. Коробочка шоколадных конфет с миндалем завершала красивый натюрморт.
В кухонной зоне разливался аромат гвоздики и корицы. Андрей, закатив рукава белой рубашки, ловко закидывал в кипящее вино тонко нарезанные фрукты.
Притормозив у входа, я украдкой вздохнула - он был красив. Статная фигура, слегка взлохмаченные русые волосы, золотинки в ореховых глазах… С возрастом его привлекательность только усилилась.
— Я решил, что нам нужен глинтвейн, — он обернулся и его губ коснулась едва заметная улыбка.
Глава 28. Ева
— Какая красота… - всплеснула руками я. — Где ты взял свечи и салфетки?
— Моя сестра любит романтическую дребедень. Здесь ее полный буфет.
Усмехнувшись, он подхватил стеклянные кружки для глинтвейна, закинул в них кусочки коричневого сахара и налил горячую жидкость.
Шаг, еще шаг – и вот он так близко, что я ощутила аромат его дорогой туалетной воды. По коже полетели мурашки.
— Как же я рад, что мы с тобой снова в этом доме, Ева…
Я не успела отступить, и тут же оказалась прижатой к стене. Андрей смотрел в мои глаза – неотрывно, страстно. Его пальцы скользнули по моей щеке. Нежно коснулись губ и заскользили в ложбинку у основания шеи.
Он ничего не говорил, а я стояла, едва дыша. Я слышала, как гулко бьется от волнения мое сердце, пыталась унять охвативший меня трепет, – но тщетно. Ничего за эти четырнадцать лет не изменилось – я была той же Евой, у которой подгибались колени от одного прикосновения Андрея Харитонова.