Трудно отпустить
Шрифт:
– Мне всегда нравился твой рот, – шепчу я, прежде чем отпить из бутылки, при этом не отрывая от нее взгляда.
– Так разговор окончен? – уточняет она, хоть и не предпринимает попытки уйти. Это становится ответом на все мои вопросы. Она и правда приехала, чтобы заполучить кого-то из игроков.
– Ты охотишься не на Каллума, поскольку он уже твой клиент. – Я встаю и вытягиваю шею. – Может, это Хеффнер, – указываю я бутылкой пива на другую сторону бара, где наш здоровенный защитник болтает сразу с несколькими
– Спасибо за информацию. Приберегу ее на потом, но кто вообще сказал, что я здесь в поисках клиента?
– Тогда чтобы найти себе компанию на ночь? – Я широко улыбаюсь и развожу руки в стороны. – Если так, то я весь твой.
– Не льсти себе. – Она неторопливо раздвигает и снова скрещивает длинные ноги, а я оглядываю каждый их дюйм.
– Значит, ты здесь только на одну ночь? Прилетела из Нью-Йорка, чтобы посмотреть игру, а потом посидеть в баре, болтая с ребятами, но при этом… никого не вербуешь?
Она на мгновение застывает, и это становится мне подсказкой. Деккер точно хочет украсть чужого клиента.
– Просто хотела насладиться атмосферой того, когда команда выигрывает, игроком, который на пике, – мотает она в мою сторону подбородком. – И отдохнуть от повседневности.
– Как поживает… как его там? – спрашиваю я, думая о парне, с которым видел ее в прошлый раз в Нью-Йорке. Или это было на ESPY? В любом случае ее спутник был слишком выхолощенным, слишком смазливым. Совсем не таким, какой ей нужен.
Деккер хоть и держала его за руку, но взгляд ее был прикован ко мне.
Речь точно не о парочке, созданной небесами, а я подонок, раз радуюсь этому.
– Ну, если учитывать, что этим вечером я должна была пойти с ним на деловой ужин… – Она вскидывает брови и пожимает плечами, но за этим явно скрывается нечто большее.
– Так что? Он не может свыкнуться с тем, что у его девушки шикарная карьера, потому что это напоминает ему о том, какой маленький у него член? – Слова сами собой срываются с языка, и я удивлен приступом ревности, который охватывает меня при мысли о них вдвоем.
Деккер уже открывает рот, чтобы защитить дружка, но ее нерешительность о многом говорит.
– Когда отец поручил мне прилететь сюда, Чед решил…
– Чед? Что это вообще за имя?
– Да. Чед, – решительно кивает она. – Он сказал, что устал от того, что я вечно ставлю работу выше него…
– А сам, скорее всего, только так и поступает.
Деккер делает глоток вина.
– Так что все в прошлом.
– Мне жаль, – лгу я.
– Нет, не жаль, – выдавливает она улыбку. – Ты его терпеть не мог.
– Да я с ним даже не встречался.
–
Я смеюсь и склоняю голову набок.
– Ты права. Терпеть его не мог. Он был недостаточно хорош для тебя.
А еще я не могу вынести даже мысли о том, что к тебе прикасается кто-то другой.
– Сказал мужчина, который его совсем не знает.
– Мне и не нужно с ним знакомиться. Любой будет тебя недостоин, Декк, – заявляю я, встречаясь с ней взглядом. В том числе и я.
– Это тебя не касается, – бурчит она, и ее слова повисают в воздухе. Потому что, черт меня дери, между нами столько всего осталось невысказанным. Как, например, причина, по которой она ушла. Или почему я позволил ей это сделать. – К тому же ты меня знаешь. Я плоха в выстраивании отношений.
– Так вы не стали вешать ярлыки?
– Даже не пытались, – фыркает она.
Деккер произносит это так, словно долго пыталась уговорить себя поверить, что между ними нечто большее, а теперь чувствует облегчение от того, что не надо больше самой себе дурить голову.
– Так ты проделала весь этот долгий путь, чтобы прокатиться на моем члене в память о былых временах? – Отчасти я пытаюсь снять напряжение, но также хочу увидеть ее великолепную улыбку.
– Да. Именно так. – Вздохнув, она сухо интересуется: – Ты что, правда соблазняешь женщин такими фразочками?
– Чтобы их соблазнить, мне даже разговаривать не приходится.
– Господи помилуй. А ты еще удивляешься, почему мы все время ссорились. – Для пущей убедительности она закатывает глаза.
– Мы ссорились, потому что ты не могла мной насытиться и потому что я… – Я запинаюсь, поскольку предпочитаю не заканчивать эту фразу. Возможно, потому что попросту не в состоянии это сделать. Может быть, потому что я начал испытывать к ней чувства… а чувства – та еще хрень.
– Потому что ты… что? – заинтересованно уточняет она. Улыбка, что медленно расплывается на ее губах, творит с моими внутренностями нечто незаконное.
Я пользуюсь моментом, чтобы сменить тему. Последнее, что мне нужно, – это вдаваться в обсуждение того, что не играет никакой роли. Какую боль причинил мне ее уход, как он стал единственной вещью, о которой я почти был готов пожалеть. Видеть ее теперь подобно пощечине, напоминающей, как хорошо нам было вместе и как плохо было врозь.
Но прежде всего то, как я чувствовал себя с ней, когда все остальное в моей жизни катилось к чертям.
Я рассматриваю этикетку на бутылке, когда кто-то на другом конце бара запевает «С днем рожденья тебя» и позволяет мне сменить тему.