Трудно отпустить
Шрифт:
Не отсосала, но думала об этом. Хотела этого. Желала этого, черт возьми.
Позволяю дверям лифта снова закрыться. Доезжаю до нужного этажа. Двери в очередной раз открываются. И все это время я прокручиваю в голове то, что сделала, и от унижения буквально теряю самообладание.
Каждый шаг, который я делаю по направлению к своему номеру, обременен моими мыслями.
Как я могла быть настолько непрофессиональной?
Шаг.
Как позволила
Шаг.
Как могла позволить вырваться на свободу безответным чувствам, которые испытываю к нему?
Шаг.
Как посмела проявить слабину?
И что еще хуже – как посмела стоять тут и пытаться открыть дверь, сомневаясь, смогу ли выполнить просьбу отца, которая так тесно переплетается с моими личными желаниями?
Дело плохо.
Очень плохо.
– Такого нельзя допустить. Ты не можешь этого допустить, – бормочу я под нос, когда прохожу в номер. – Мы не подходим друг другу. Ничего не выйдет. Даже на одну ночь. – Черт. Черт. Черт! – Ты совершила непростительную ошибку. Господи, в прошлый раз…
Я снимаю туфли и небрежно отбрасываю их в сторону, все еще мысленно осуждая себя за то, чему едва не позволила случиться.
За то, чего желала.
В прошлый раз…
Дрожащими руками я снимаю с себя одежду, в то время как все мои мысли порабощены желанием стереть то, что только что произошло.
Но я не могу. Знаю, что не могу.
И ненавижу ту крошечную часть себя, что лишена профессионализма и хочет оставить все как есть.
В прошлый раз…
Эти три слова раз за разом повторяются в моей голове, когда я захожу в душ.
И даже когда забираюсь в постель.
И даже когда пытаюсь очистить голову и не думать о Хантере. Пусть даже все еще чувствую на губах вкус его поцелуя.
В прошлый раз…
Прошлый раз едва не сломил меня, потому что только покинув Хантера, я осознала, что без памяти в него влюблена.
Глава 8. Деккер
3 года назад
– Деккер, – стонет Хантер. Боль отдается в каждой клеточке моего тела, когда он проникает в меня.
Наши пальцы переплетаются, а тела наполняются притаившимся где-то глубоко внутри огнем, который никто из нас потушить не в силах. И так всякий раз. Всегда, когда мы занимаемся сексом.
Отель или город могут меняться, но, чтоб меня, Хантер точно знает, в чем я нуждаюсь и как сильно.
У меня выдался неудачный день. А неделя была и того хуже. И только этого я ждала с нетерпением.
Я ждала его.
Подобная мысль напугала меня до чертиков, но все же не помешала приехать и уж точно не побудила дать заднюю, когда Хантер открыл
Хотя этим вечером все по-другому.
– Черт. Как же мне это было нужно. – Он целует меня в губы. Двигает бедрами. – Мне нужна была ты.
Я выгибаюсь, когда Хантер прикусывают мою ключицу, а головка его члена задевает каждый, мать его, нерв.
Что-то точно изменилось.
Конечно, во время первого раунда присутствовал плотский голод. Все, чем мы так наслаждались: судорожное срывание одежды, властные прикосновения, отчаяние, вызванное тем, что мы не можем тут же слиться воедино.
Но второй заход… так отличался от предыдущего.
В сексе теперь чувствовалось меньше ненасытности и больше необходимости. Меньше пыла и больше утонченности. Меньше возведенных границ и больше уязвимости.
Хантер выходит и снова скользит в меня бесшумными толчками. Он прижимается губами к моей коже, я чувствую жар его дыхания возле уха.
Когда он приподнимается и мы встречаемся взглядом, на его губах не играет привычная самонадеянная ухмылка. Его лицо не озаряет веселость. Он напряжен и серьезен. У меня перехватывает дыхание, когда он, все еще смотря мне в глаза, делает толчок.
Раньше я не чувствовала такой интимности.
Интимности, которую постепенно начинаю и желать, и бояться. Она пугает и в то же время наполняет меня. Я настолько ошеломлена, что просто не в состоянии задуматься над этим.
Поэтому отвожу взгляд. Я подаюсь вперед, чтобы прикусить его ключицу, и одновременно отпускаю его руки, чтобы провести ладонями по торсу.
– Я хочу оседлать тебя, – шепчу я Хантеру на ухо и просовываю руку между нашими телами, чтобы обхватить и сжать его член.
Я беру дело в свои руки, возвращая нас на знакомую территорию. Плотскую, только телесную.
Хантер издает самый сексуальный на свете стон, когда я поворачиваюсь к нему спиной и, оседлав его бедра, максимально медленно опускаюсь на его член. Хантер ощущается как рай, ад и все, что между ними. Напряжение этой недели забывается с каждым дюймом, который я принимаю, пока наконец он не входит в меня полностью. Тогда я начинаю покачивать бедрами, растворяюсь в этом мужчине.
Я растворяюсь в нем.
Хантер обхватывает мои бедра руками и помогает мне двигаться.
Я стараюсь забыть, как он смотрел на меня еще мгновение назад и как в последнее время изменились мои чувства к нему.
Наши стоны заполняют комнату.
То, что я хочу от него большего, чертовски пугает.
Я запрокидываю голову, и мы отдаемся во власть желания и удовольствия, погружаемся в их всепоглощающую дымку.
Сближение с кем-либо чревато болью.