Трудные дети
Шрифт:
И вот теперь Элеонора Авраамовна просила приютить и дать работу непонятной тетке неизвестно откуда, более того - впустить эту женщину в свой собственный дом.
— Вам-то это зачем?
— Она моя крестница.
— Вы же в бога не верите.
— Не верю. Но крестница все равно есть.
— Ладно, - вздохнула печально и поднялась.
– Давайте эту вашу…крестницу. Возьму.
— Спасибо, - бабулька улыбнулась и сползла на подушки.
– Не пожалеешь.
Женщина, словно почувствовав, что мы все решили, робко высунулась с кухни, нарисовалась на пороге и робко кивнула.
— Добрый день. Я Зоя.
— Уже не добрый, Зоя. Вещи с собой?
Она выбежала в коридор и притащила два пакета - по одному в каждой руке.
— Это все?
– вежливо уставилась на истершееся изображение девушки в бикини.
— Да. Больше нету.
Мы с Элеонорой Авраамовной переглянулась.
— Ладно. Обувайтесь и спускайтесь вниз. У подъезда стоит вишневый ниссан…
— Кто?
– непонимающе хлопнула она ресницами.
— Джип, - с легким раздражением уточнила.
– Красный джип стоит. Ждите меня около него.
— Могла бы сделать выражение лица подобрее, - подколола старушка.
— Могла бы. Но не хочу. Кстати. Где мои обещанные бусы?
— Какие?
— Из черного жемчуга которые. Вы их мне обещали.
— Правда?
– старушка округлила глаза и невозмутимо пожала плечами.
– Я обманула.
— Ну вы и…
— Всего хорошего, Александра.
— И вам не болеть.
Глава 62
К моему удивлению, Зоя оказалась приобретением полезным. Убирала хорошо, за питанием моим следить начала, когда узнала, что я язвенник, но готовила вкусно. Рестораны я не слишком жаловала, исключением были случаи, когда за меня платил другой человек, а после появления домработницы и кухарки в одном лице бывать в них практически перестала. Даже полтора килограмма набрала в нужных местах, и теперь брючки на мне смотрелись весьма завлекательно и пикантно, чем я не преминула воспользоваться. В мои дела женщина не лезла, мой уголок у окна - мягкий бесформенный красный пуф, столик из черного стекла и ноутбук - не трогала, с советами не спешила, но очень хотела поговорить. До безумия.
Мне было плевать на то, что случилось в ее семье, кто ее сын и невестка, мне было все равно, как она прожила жизнь, и вообще, чем занималась и что любила. Я сделала одолжение умирающей старухе и не видела смысла это скрывать. Но и не обижала. А женщина, очевидно, чувствовала себя неуютно, уж не знаю, почему. Мялась, исподлобья смотрела нерешительно и пыталась заговорить. Я видела, как она подходит ко мне сбоку, решительно открывает рот, застывает и через несколько секунд опускает глаза и уходит. Однажды она, наконец-то нашла в себе силы промямлить:
— Александра Леонидовна, я там…котлетки сделала. Если хотите, подогрею вам. Покушайте.
— Спасибо, я не голодна.
— Вы меня извините, что я вас вот так…стесняю…
Я подняла глаза от монитора и заметила, как она мнет в руках подол цветастого, поистершегося фартука.
— Идите спать, Зоя. Уже поздно, а мне завтра рано вставать.
— Александра Леонидовна, я бы и не обратилась к вам…к ней, но так вышло…Вы понимаете, дело такое…Они же молодые, глупые, ну вот…
— Зоя, - она вздрогнула от моего голоса и испуганно сжалась.
– Мне абсолютно плевать, молодое дело или не молодое. Мне даже плевать на то, чем вы руководствовались, когда позволили выкинуть себя на улицу. Я взяла вас в свой дом с расчетом, что вы не будете путаться под ногами и грузить мозги. Мне этого на работе за глаза хватает. Так что будьте любезны, - я указала на ее комнату.
– Идите спать. И впредь занимайтесь только своими делами. Вы меня поняли?
— Д-да.
— Вот и отлично. Доброй ночи.
Я привыкла жить спокойно в своем доме, не прятаться и не скрываться, делать свои дела так, как считала нужным, а не так, как хотели другие. Зоя знала, что я замужем, даже пару раз видела Рому и видела мое отношение к мужу, но молчала. Потом она встретила Павла, приехавшего в столицу на выставку молодых авангардистов. На ночь мужчина остался у меня дома, и понятное дело, что мы с ним в одной комнате не искусство обсуждали. Наутро он поцеловал меня в щеку, улыбнулся хмурой Зое, застывшей в дверях кухни и улетел на свою выставку. Домработница не первый год на свете жила, все поняла и теперь смотрела неодобрительно, тайком поджимала губы, отводила глаза, но свои мысли держала при себе.
Перед уходом на работу, я властно ее окрикнула:
— Зоя. Подойдите ко мне.
— Иду-иду, - заквохтала женщина и, переваливаясь как гусыня, выбежала в коридор, на ходу вытирая белые от муки руки.
– Вы что-то хотели, Александра Леонидовна?
— Да. Напомнить, что этот дом мой и именно я плачу вам зарплату. Я, а не мой муж. Вы запомнили?
Она неистово покраснела как помидор, беззвучно заохала и потерялась под моим недовольным и жестким взглядом. Но послушно кивнула, уткнувшись глазами в пол.
— Отлично, Зоя. Я заеду на обед.
Зоя являлась воплощением курицы-наседки. На столе всегда был домашний хлеб, пирожки, полный холодильник нормальной, в ее понимании, еды. Дай ей волю, она всю мою квартиру засадила бы цветами, а цветы я не любила, поэтому весьма твердо приказала убрать всякую зелень, сделав исключение только для кактуса, приютившего рядом с компьютером. Его я иногда поливала. Зато свою комнату Зоя погрузила в растительность. На столиках - салфетки, связанные крючком, рамочки, часики. В общем, такие женщины становились прекрасными матерями, хозяйками дома и идеальными женами. Полная противоположность нам со старухой.
Не сразу, но я привыкла к ее присутствию в своем доме, в своей жизни, как всегда привыкала ко всему. Она заботилась обо мне, и пусть мне плевать на эту женщину, ее забота была приятна и удобна. Ничего личного.
Иногда она рассказывала о молодой - более или менее молодой - Элеоноре Авраамовне.
— Мужиков у нее было, - Зоя мечтательно прикрывала глаза и щелкала языком.
– Тьма. Красавцы писаные. Помню, когда приходила к ней домой, на столе всегда стояли огромные букеты.
— А мужья?
— И мужья были, - вздыхала пожилая женщина.
– Много. Хорошие, добрые, умные…
— И где они?
– с усмешкой уточняла я.
— Кто где. Но ни один от нее не ушел сам - или она выгоняла, или на тот свет.
— Да она, оказывается, покорительница сердец.
А сейчас и не скажешь. От Элеоноры Авраамовны только глаза остались, по-зрелому умные, живые и наполненные силой. Но на одних глазах не проживешь.
Зоя к старушке ездила, и я, если не работала, тоже заходила в гости. К следующему моему приходу бабулька приободрилась, даже губы накрасила, неровно очень, но хоть что-то от привычной Элеоноры Авраамовны. Пока Зоя квохтала над ее ужином, бабка поманила меня к себе и указала на белый конверт в изголовье кровати.