Трудные дети
Шрифт:
— Держи.
— Что там?
– с любопытством нос внутрь сунула и удивленно присвистнула, увидев немаленькую пачку денег.
– Ого! Это мне?
— Еще чего. Мне.
— Зачем тогда даете?
— На дело.
Слушать, как человек дает четкие и здравые указания на свои похороны, было немножечко жутковато. Элеонора Авраамовна предусмотрела все - где будет могила, какая, какую поставить надгробную плиту, какую взять фотографию и кого пригласить.
— Ефимова не зови, - приказала женщина, по-старчески тряся головой. Морщинистые, высохшие руки с узловатыми пальцами дрожали и разглаживали одеяло. Зато лицо как маска.
– Не нужен он мне так. Опять напьется и начнет буянить…
— Он ваш хороший друг. Сами рассказывали.
— Рассказывала. Да. Но он слишком много знает. А когда пьяный, не может держать язык за зубами. Не зови его, поняла?
— Да.
— И этой… - Элеонора Авраамовна откинула голову, чтобы увидеть дверной проем кухни, на которой готовила очередной кулинарный шедевр Зоя.
– Не говори про деньги. Разохается, разорется…
— Я поняла.
— Да, и еще, - щелкнула она пальцами.
– Не ставь никаких столов и скамеек. Я не хочу, чтобы на мою могилу приходили жрать и пить. Нечего! Все камнем выложи, оградку сделай и памятник.
— Хорошо, - кивнула я.
– Что-то еще?
Она не услышала меня. Задумчиво смотрела в пространство, не моргая, думала о чем-то своем и была далеко, наверное, уже не здесь.
— Да, - наконец, вымолвила она.
– Не делай грядок для цветов. Не люблю цветы.
— Хорошо.
— И смотри, - вдогонку старушка пригрозила пальцем.
– У меня все под расчет! Если что - с того света достану.
Я послушно купила место на том кладбище, на какое указала бабка, послушно поехала выбирать гроб и памятник. Она так хотела. Чтобы к ее смерти все было готово.
В остальное время я работала, посещала светские мероприятия и рауты, ходила на выставки и принимала активное участие в культурной жизни столицы и страны. Круг моих знакомств не изменился - все те же лица, все те же фамилия, просто теперь я на знакомстве с ними зарабатывала деньги и репутацию. После этого наследники и золотая культурная молодежь стали нравиться мне куда больше.
Рита стала известным художником и фотографом. Не без моей помощи, само собой, потому что Ритка умела только рисовать. Да, талант у нее был, но умения продать этот талант - не было. А я умела. Отлично чувствуя настроения и потребности общества, я, хоть и лишенная врожденного чувства вкуса, всегда попадала в струю, улавливала тенденции и следовала им, так или иначе оставаясь в выигрыше.
— Мне пятьдесят процентов от продажи картин, - предъявила Рите ультиматум.
– Согласна?
Девушка вообще в материальных дрязгах не разбиралась, выставки устраивать не умела и полезных знакомств не имела, поэтому кивала и продолжала рисовать и фотографировать дальше.
Она - с моей подачи, конечно - открыла свой шоурум. Вот я, будучи до мозга костей экономной, почти скупердяйкой, все равно не умела лепить из ничего конфетку. А у Ритки получалось нечто невообразимое. Декорированный комод из спичечных коробков, ежедневники из бамбуковых палочек, декупаж старой мебели…Из мусора она делала какие-то бесполезные штуковины, которые лично у меня вызывали усмешку, но на волне всеобщей заинтересованности хэндмейдом, эксклюзивностью и необычностью, Риткин талант пришелся весьма кстати. В Европе давно и неплохо существовали лавки и специальные развалы, на которых можно было по дешевке купить интересные вещи в единичном экземпляры.
— Чего тебе стоит?
– уговаривала я ее.
– Снимем помещение на Патриарших, свяжемся с молодыми начинающими дизайнерами из других стран, ты вот тоже мобилизируешься, и дело пойдет! Выгорит! Серьезно, Рит. Это может принести неплохой доход.
— Аль, ну я не знаю, - мялась и уходила от ответа Ритка.
– Как-то это все…Кому будет интересен маленький магазинчик? К тому же…я художник, а не торгаш.
— А кто тебе мешает творить? Твори что угодно. Неси искусство в массы. Как там Ленин говорил?
— Я не помню.
— И я забыла. Но не суть. Рит, давай же! Твои картины это, конечно, прекрасно, но сколько ты их продаешь в год? Три? Четыре? Не спорю, за хорошую цену, - которую я же и устанавливала, иначе бы блаженная художница их даром раздавала, - но это все очень зыбко. А магазинчик - маленький, но постоянный доход. Давай!
Я могла честно сказать, что зарабатывала на ней деньги, и от Риты этого не скрывала. Другое дело, что не будь меня, она или вообще ничего бы не имела, потому что раздарила бы все свое кому не попадя, или имела совсем гроши, и наверное, не осознала бы, что ее жестко обманывают. Со мной девушка приобрела имя, известность, постоянный доход и признание общества, за что и платила. Все по-честному.
Шоурум мы открыли, и он приносил очень даже неплохой доход, на наше общее удивление. Я, конечно, подозревала, что в накладе не останусь, но не настолько же. Спустя пару месяцев мы создали свой сайт, и теперь работали не только в Москве, но и по всей России.
Потом появился Тоша. Стоял на пороге моей квартиры, с интересом осматривался и ждал, пока я впущу его.
— Как ты меня нашел?
— Рита адрес дала.
Я хмыкнула.
— Ну да…о чем я спрашиваю? Зачем ты пришел, Тош? Столько лет прошло.
— Меньше двух, - улыбнулся мужчина уголком губ и вальяжно скрестил руки на груди. От него веяло властью, еще большей, чем раньше. И одет отлично - часы дорогие, рубашка, костюм. Все на уровне. На пальце поблескивало кольцо.
– Не рада меня видеть?
— В десять утро?
– вопросом на вопрос ответила я и посторонилась, неохотно пропуская его внутрь.
– Не особо.
— А не в десять? Была бы рада?
— Вряд ли.
— Кофе угостишь?
Я застыла в дверном проеме, не испытывая желания его впускать. Он все таким же наглым был, даже сильнее прежнего, самоуверенным и бесшабашным, и опять нес с собой одни проблемы.
— Да. Но быстро. Зоя!
Домработница, словно чувствуя, что ее присутствие необходимо, замельтешила на кухне, на стол начала накрывать и не уходила, цербером циркулируя вокруг Тоши, который растерялся, увидев здесь кого-то кроме меня.
— А муж где?
– он быстро взял себя в руки.
— Работает.
— Рита сказала, что он часто теперь работает. По стране мотается…
— И что?
— Не боишься?
– ехидно прищурился Антон.
— Чего?
— Не знаю. Например того, что он вторую семью заведет. Или любовницу.