Трудные дети
Шрифт:
— Ты знаешь, что ко мне в офис сегодня приходил этот…Королев?
Я поблагодарила небо за кромешную темноту дома, которая с успехом скрыла мое замешательство и опасение.
— Нет. Это он тебе рассказал, что мы случайно встретились?
Марат аккуратно поставил меня на ноги и начал разуваться.
— И он тоже.
— И что дальше? Из-за чего ты рычал весь день? Что он тебе сказал? Марат, правда, ничего ведь не было. Мы просто пообедали и разошлись.
Мужчина оттолкнул в сторону свою обувь, включил свет, заставив нас обоих прищуриться с непривычки, и потер затылок. Весь благодушный настрой мигом испарился.
— Саш, девушке, с которой просто пообедали, не будут делать предложение.
Я силой заставила себя закрыть рот.
— С чего ты взял? Он ничего такого не говорил.
— Он приехал ко мне в офис и попросил согласия ухаживать за тобой.
— Ухаживать - это не…
— Саш!
– рявкнул мужчина, но тут же взял себя в руки.
– Если я сказал так, значит, все действительно так.
— А почему он приехал к тебе?
– не совсем поняла я.
– Почему мне он этого не сказал?
Марат передернул плечами и прошел в ванную, повернувшись ко мне спиной.
— Потому что он пришел просить согласия у твоего брата, который за тебя отвечает.
— Но ты не…
И тут он мрачно ухмыльнулся.
— Вот именно. Я не…твой брат. И я поспешил Королева в этом просветить.
Мне только и оставалось, что беззвучно открывать и закрывать рот. Твою мать!
Глава 31.
Возможно, ситуация со Славой заняла бы больше места в моих мыслях. Все-таки он мне нравился, а еще мне нравилось то, как он ко мне относился. И держу пари, что Марат не церемонился, объясняя Королеву все перипетии наших с ним отношений. Насчет подробностей я не была уверена точно, во всяком случае, в тот момент, но не сомневалась, что самолюбивый чечен все сделал, чтобы у Вячеслава ко мне едва ли не отвращение вперемешку с ненавистью появилось.
И да, я бы думала об этом, размышляла и наверняка, не выдержав, позвонила бы Славе, чтобы прояснить некоторые моменты. Меня не грызла совесть, мне не становилось стыдно, но ссориться с таким человеком…Я не настолько глупа и сильна. Если бы Королев был обычным пареньком, которых по улицам ходят тысячи, я и думать о нем не стала. Но он не был обычным, а мужское задетое самолюбие - вещь страшная. И чем сильнее мужчина, тем страшнее его раненая гордость. Проблемы мне были не нужны.
Но Слава быстро отошел на второй план. И я глубоко сожалела об этом, честное слово. Уж лучше Слава с его гордостью, чем та новость, с которой вернулась в Россию радостная-прерадостная Оксана.
Она приехала спустя неделю после нашей ссоры с Маратом. К тому моменту все вроде бы устаканилось, чуток позабылось, и ее приезд казался обычной формальностью. За одним исключением - Ксюша вернулась “не одна”.
О том, что принцесса беременна, я узнала через несколько дней после триумфального возвращения на родину. Причем не от Марата, которому Оксана поведала радостную новость прямо в аэропорту - по ее же словам, - и не от Трофима, который узнал о прибавлении в семействе Залмаевых на следующий день. Мне соизволили рассказать обо всем только через три дня. Три дня, в течение которых Марат ходил светящимся от радости и гордости, а я не могла понять причины такого
Я не знаю, было ли еще что-то, что могло унизить меня настолько. В смысле, на тот момент. Марат был редкой сволочью, что известно мне лучше многих. А еще он знал меня как свои пять пальцев. И знал, куда лучше всего надавить, на какие точки нажать, чтобы сделать больно и неприятно. К слову сказать, и я знала его болевые точки, но речь не о них. Чечен сознательно или несознательно унизил и оскорбил меня так, как не мог никто. И что-то мне подсказывает, что это не было для него тайной. Мне в очередной раз указали место, ткнули мордой в грязь, и впервые я не знала, что делать.
Я нашла силы бесстрастно выслушать Оксану, порадоваться за нее и пожелать здоровья. Потом тихо положила трубку, так же тихо оделась и вышла на улицу. Ничего предосудительного - только погулять и развеяться. Сил сидеть в четырех стенах на данный момент просто не было.
Марат приехал ко мне через два дня ближе к ночи. Довольный, по-прежнему светящийся и лоснящийся, как сытый кот. От его самодовольной смуглой рожи меня едва не затошнило. И судя по всему, он не собирался ничего рассказывать. Мужчина выглядел весьма удивленным, застав всегда аккуратную и убранную квартиру в невозможном беспорядке. По всей комнате валялась одежда, тетради и какие-то книги, попавшие мне под руку. А я, как бы довершая картину, стояла на коленях около распахнутого, наполовину собранного чемодана, задумчиво прихлебывала вермут прямо из бутылки и пыталась выбрать нужные вещи.
Его глаза удивленно расширились и оглядели меня с ног до головы.
— Саш, это что такое? Ты куда собралась?
Я медленно, слегка шатаясь и упираясь одной рукой в пол, поднялась на ноги и направилась к застывшему в дверном проеме мужчине.
— Здравствуй, мой хороший. И не волнуйся ты так, - проходя мимо, ободряюще похлопала его по плечу.
– Будущим папашам волноваться нельзя. Начнешь нервничать месяцев через девять…или восемь. Тебе лучше знать.
Марат не выглядел пристыженным, возможно, слегка удивленным моей осведомленности…и раздосадованным ею же.
— Ты что делаешь? Стой, - он за плечо развернул меня к себе и с брезгливостью посмотрел в мое лицо.
– Да ты пьяная.
— Нет, что ты. Пока я слегка веселая. И заметь, я не сказала тебе ни слова, не закатила истерики и даже, - патетично подняла палец вверх и задрала подбородок, - вполне радушно тебя встретила и поздравила. Правда я умница?
После короткого сопротивления у меня отобрали бутылку и толкнули в сторону дивана.
— Я был о тебе лучшего мнения.
— Ты всегда это говоришь, мой сладкий.
— Куда ты собралась?
– Марат вылил вермут, и я слышала, как стекает в раковину дорогой и вкусный напиток. Потом мужчина вернулся в комнату, подошел к чемодану и еле сдержался, чтобы тот не пнуть.
– Решила оскорбиться и уйти? Тогда ты точно дура.
— Ну-ну. Хоть я и не оправдываю твоих ожиданий, я отнюдь не дура. Расслабься. Я еду отдыхать с друзьями.
— С какими друзьями?
— С моими друзьями-однокурсниками. Мы собрались в Таллин.
— Какой Таллин?!
— Самый обыкновенный.