Трудные дети
Шрифт:
— Кирилл, у вас чудесная дочь, - широко улыбнувшись, выдала приличествующую форму лжи. Анжела, краем уха услышав мой комплимент, гордо задрала подбородок, но от Марата, тем не менее, отрываться не планировала.
– Только она на вас не совсем похожа…вернее, совсем не похожа.
— Вся в мать, - заерзав от похвалы, замлел мужчина.
— Наверное, ваша жена - красивая женщина.
— Бывшая. И с вами ей не сравниться, - он галантно склонил голову.
Разговорить и заставить его чувствовать себя богом не составило труда. Я жила с человеком, самолюбию, гордости и обидчивости которого могли бы позавидовать даже боги. Стоит еще учесть, что Марат вообще болезненно воспринимает и критику, и лесть, в первом случае молча злясь, а во втором - выходя из себя. Льстят, как правило, когда хотят чего-то добиться. А Марат ой как не любит, когда его используют.
И живя с Маратом, я как никто научилась так делать, чтобы мужчина почувствовал себя царем и господином. Я всегда заинтересованно слушала, глядела прямо в глаза, одаривая собеседника порцией обожания и восторженности. И попавший под мои чары Кирилл млел от восторга и собственной важности, когда рассказывал мне о ювелирном заводе. Я улыбалась, кивала, задавала вопросы и всячески показывала, какой он умный и сильный. Я не строила из себя дуру. Зачем? Мужчине приятнее, когда им восторгается умная женщина, которая точно понимает, о чем он говорит, и, понимая, признает его самым-самым. Глупая женщина кратковременно тешит самолюбие, а к ее восторгам относишься снисходительно. Суррогат никогда не станет лучше оригинала.
Вот и я не строила из себя далекой дурочки. Я в общих чертах понимала рассказы Кирилла, кивала иногда, даже детали какие-то уточняла, чем приводила его почти в крайнюю степень экстаза. Как-то даже пыл свой поумерила слегка. Все-таки мужчина в возрасте, давно таких потрясений не испытывал. Еще ненароком доведу его до инфаркта, а потом с рыжей выдрой разбирайся.
Но своего я все-таки добилась. Мы с Кириллом заказали себе бутылку вина, нагло распили ее в двоих, и принялись переговариваться дальше, обращая внимание на наших спутников не больше, чем на тяжелые темные шторы. Есть и есть. Мы пили вино, я изредка хохотала над не очень смешными шутками, сказанными приглушенным голосом на ухо. На Марата с выдрой принципиально не смотрела, даже краем глаза. Зачем? Я и так знаю, что оба за нами наблюдают. Анжела - с недовольством, а вот чечен…наверняка с яростью. Зато теперь повод появился хотя бы.
— Папа, может, хватит вина?
– хмуря идеальные брови, Анжела попробовала забрать бокал из отцовских рук.
– У тебя сердце.
— Сердце есть у всех, кроме бессердечных, - отсалютовала ей бокалом и тут же нахально поинтересовалась: - А у вас оно имеется?
— Имеется, - холодно обрубила девушка, заставив своего отца рассмеяться и обнять меня за плечи.
— Саша, вы прелесть!
— Я знаю, спасибо, - кивнула и позволила привлечь себя чуть ближе.
— А еще вы неправдоподобно скромны, Александра!
– съязвила Анжела. Зубами скрипела, в руку Марата своими когтищами вцепилась и с явным неудовольствием смотрела на собственного отца, наверняка мысленно коря его за глупость.
— Увы, Анжела, ложная скромность не входит в число моих недостатков. Они другие.
— Потрясающе!
– с явным восторгом воскликнул Кирилл.
– Марат, где ты нашел такое сокровище?
Марат от греха подальше оставил свой пустой бокал на стол и неохотно выдавил, поглядывая на меня с мрачным обещанием:
— Где нашел, уже нет.
— Жаль, - причмокнул губами папаша рыжеволосой.
– Очень жаль. Александра, не позволите ли вы старику пригласить вас на танец? Я, конечно, не самый хороший танцор…
— Ну что вы, Кирилл, - склонила голову на бок, одарила мужчину таким взглядом, что у него пропало желание говорить, и медленно поднялась со стула.
– Я просто уверена, что вы потрясающе танцуете. И какой вы дедушка, в самом деле? Я сначала и подумать не могла, что у такого молодого мужчины такая, - колкий взгляд в сторону Анжелы, - взрослая дочь. Можно пройти?
Чтобы выйти из-за стола, мне пришлось протиснуться мимо Кирилла, который и не подумал подняться вслед за мной и освободить проход. И просачиваясь мимо него, я как никогда остро почувствовала, что сегодняшний наряд - невозможно короток, светлая ткань - невыносимо прозрачная, а широкие бретели держатся на честном слове, постоянно норовя соскользнуть с плеча и оголить бледную грудь. Но я и виду не подала, что испытываю дискомфорт.
Мое танцевальное мучение продолжалось минут десять. Я не была асом, но даже я двигалась лучше Кирилла, так и стремившегося отдавить мне ноги. Минут пять мы еще пытались что-то такое изобразить, но после очередных извинений и моих заверений в том, что все в порядке, наша пара просто топталась на месте, касаясь в такт музыке. Очень скоро вокруг нас затанцевали еще несколько пар. Слева я заметила высокую Анжелу и Марата, бережно державшего девушку за талию. Только вот пожирал взглядом он меня и только меня, что не мешало ему танцевать, причем очень и очень хорошо.
Кирилл на сей раз перестал себя нахваливать и стал нахваливать меня, постепенно опуская свою руку все ниже и ниже. Я вежливо улыбалась, вроде как незаметно его руку на место возвращала, но потом конечность опять съезжала вниз, что меня скорее, злило, нежели радовало. Злить Марата - это одно, а терпеть не особо приятные мужские объятия без возможности отстраниться и выбраться - это другое.
— Кирилл, может быть, присядем?
– он широко заулыбался и покачал головой, давая понять, что не расслышал. Я склонилась ниже.
– Давайте присядем! Я устала!
Он меня неохотно повел к столику, но, заметив, что Марат целиком занят его дочерью, расцвел буквально на глазах. Усадил меня, постоянно на мои коленки поглядывая, налил вина и принялся комплиментами сорить, как осенью - листьями. Я уже улыбаться начала через силу, ноги попыталась отодвинуть в другую сторону, но как-то незаметно оказалась зажатой в углу и закрытой ото всех, кто находился в зале. Теперь я мысленно проклинала Марата за самый дальний столик. И хуже всего, чечен даже не стремился мне помочь - он разогрелся с этой рыжей, крутил и вертел ее, как хотел, и в нашу сторону уже не поглядывал.
— Извините, Кирилл, я не думаю, что это хорошая идея, - мягко возразила, обхватывая его за запястье. Наглую руку переложила на стол и успокаивающе по ладони погладила.
— Саша, ну что вы, - он почти сверху на меня навалился, бокал отставил, и теперь обе руки мне на бедра пристроил.
– Знаете, вы потрясающая женщина. А знаете, что еще? Давайте на ты? Давайте?
– и, не дожидаясь моего согласия, он продолжил: - Ты потрясающая женщина, Саша!
— Вы уже говорили. Отодвиньтесь, мне дышать нечем!