Трудные дети
Шрифт:
– Саша, - предупреждающе прервал меня, - лучше не говори того, о чем потом пожалеешь.
Не выдержав, иронично улыбнулась.
– Как всегда. Ты слышишь только то, что хочешь слышать, а в остальном просто меня затыкаешь. Ты действительно думал, что я буду без ума от счастья, узнав о вашем ублюдке?
– Это мой ребенок!
– Мне плевать!
– Володя с опасливым интересом оглянулся на меня, но понятливо молчал, не желая лезть под горячую руку.
– Мне плевать, понимаешь? Твой он или не твой - мне плевать. Ты выбросил меня, как ненужный мусор, Марат. Я по-прежнему не то, не дотягиваю
– У меня вся жизнь впереди.
– А кто тебе ее дал?
– Ты, ты, Марат, - послушно признала, испытав укол разочарования.
– Царь, бог и господин. И ты же ее отнимаешь.
– Не говори ерунды. Где бы ты сейчас была...
– Если бы не ты?
– догадливо продолжила и рассмеялась.
– Да нигде. И что? Какая разница? Сейчас я здесь, и ты меня душишь. Отнимаешь то, что дал.
До него, похоже, только сейчас стало доходить.
– Ты что, действительно думаешь, что сможешь уйти? Вот так?
– громко захохотал, и я впилась ногтями в саднящие ладони, глуша одну боль другой.
– Я не знаю. Я не хочу, но...не вижу ничего другого для себя. Я тебя люблю, но ты меня убиваешь. А себя я люблю больше.
Марат посерьезнел, и бивший по нервам смех вмиг прекратился.
– Я тебя из-под земли достану, Саша. Ты ведь это знаешь.
– Знаю. Но я больше не могу.
Отсоединилась, выключила телефон и вытащила сим-карту. Мысленно же нещадно корила себя за слабость. Он придет ко мне. И найдет. И вернет. Я знала это и...надеялась на это, иначе не говорила бы сейчас с Маратом. Оказывается, ложь самой себе имеет очень неприятный привкус.
Глава 35.
– Ты - это я. Я - это ты.
– Наверное, это и есть мы.
– Тогда получается, что мы - это ты.
Питер не стал моим городом. Наверное, это сложно объяснить. Он был для меня слишком...серым, сырым и одухотворенным. Не моим. Я любила огни, краски, предпочитала гореть, а не созидать. Я не любила плохую погоду. Не надо пространных рассуждений о том, что плохой погоды не бывает. Наверное, человек, сказавший такую фразу, не оказывался на улице в сорокаградусный мороз.
Здесь было прохладно, сыро и серо. Много камня, много воды, много красоты и...поразительно много свободы. Я не любила Питер, но именно здесь я вдохнула полной грудью, именно так, как не могла сделать долго. Очень долго. Холодный воздух жег легкие, моросящий дождь капал на щеки, а я не прекращала улыбаться. Сейчас у меня в руках была почти настоящая, сытая и ни от кого не зависящая свобода. Ненадолго, но все-таки.
– Надо было летом ехать, - прищурившись, Володя пускал колечки дыма через рот и глядел на близкое, давящее небо.
– Мосты, белые ночи...А сейчас только дождь и тучи.
– Ну и что? Мне хорошо. Мне все нравится, - сдерживала улыбку, но недолго, и неожиданно для себя самой звонко рассмеялась, притягивая взгляды прохожих.
– Тут прекрасно. И ужасно. А еще очень сыро.
– Ты что курила?
– с подозрением покосился парень и выкинул бычок в урну.
– Ничего. Ничего не курила. Куда мы сейчас?
Я не сидела в доме. Хватит, насиделась. Теперь я постоянно гуляла, правда, ориентируясь на погоду и на деньги. Мое кожаное пальто оказалось не для этой погоды, поэтому пришлось слегка раскошелиться. Я взяла у Марата немало по меркам остальных людей, да и драгоценности хранила в целости. Другое дело, что две пачки своих долларов я не собиралась тратить. Неизвестно, что будет дальше, и эти деньги, возможно, придется растянуть на длительное время. Очень длительное.
Пока Андрей приходил в себя после пьяно-наркотического дурмана, в моем распоряжении были все его деньги. А это больше, чем у меня. Тем более, он их никогда не считал, с детства привыкнув, что у него ничего не может закончиться. Так что, дождавшись, пока он уснет, я вытащила из кармана куртки толстый бумажник и поехала себе за верхней одеждой, зонтом, сапогами, а так же за едой. Мои же деньги были надежно спрятаны в части моего небольшого гардероба.
– Пойдешь со мной сегодня?
– предложил Андрей, стоявший у зеркала и пытавшийся справиться с пуговицами рубашки, которую он зачем-то нацепил.
– Много народу будет.
Я поболтала ногой в воздухе и откусила еще яблока.
– Не хочу.
– Брось.
– Сказала же, не хочу. Ты когда домой поедешь?
Он легко пожал плечами и подбоченился, чтобы лучше видеть себя любимого.
– Не знаю. Скоро, наверное. А что, ты ехать не собираешься? Здесь останешься?
– Все может быть, - туманно протянула я.
– Иди один. Я буду спать.
– Саш?..
– Что?
Он ко мне близко подошел, опустился на корточки и руками скользнул мне под поясницу. Я попыталась встать, но Андрей не позволил.
– Чего тебе?
– настойчиво повторила, стараясь не обращать внимания на его прикосновения.
Парень стремительно склонил голову и больно поцеловал, укусив за язык. Я со всей дури залепила ему подзатыльник и отпихнула от себя. Андрей некрасиво приземлился прямо на задницу, ошарашенно потирая горевший затылок и щеку.
– Ты че?
– Это ты че!
– Я думал...
– Плохо думал, значит, - парень разозлился, и я поспешила чуть сгладить острые углы отношений. Проблемы мне ни к чему.
– Я не хочу пока ничего и никого, понимаешь? И я не хотела тебя бить. Прости.
Улыбнулась извиняюще, дождалась, пока выражение его лица смягчиться, и снова легла на диван. По сути, Андрея я не интересовала, так как оказалась скучна для него. У него же были куда более интересные развлечения - травка, водка и доступные сговорчивые девочки. Мой образ в его глазах потускнел.