Трудные дети
Шрифт:
Выброс адреналина в кровь, учащенное дыхание и еле сдерживаемая победоносная улыбка стали ответом.
– Отлично, Марат. Я в тебе даже не сомневалась. Сволочь ты, и твои питбули такие же. Все, скоро будем. Сволочь.
Поскорее отключилась и засунула телефон в карман, подхватив с дивана пальто. Охрана незамедлительно поднялась.
– Спокойно. Сейчас поедем. Дайте только в туалет схожу.
– Не положено.
– Вы охренели?! Мне плевать, что вам там не положено. Я иду в туалет.
Все-таки до последнего надеялась, что эти статуи
– Мальчики, подождете?
Они без слов обошли меня и первыми прошли внутрь. И тут мне повезло. Здесь была не просто очередь, а столпотворение. Кто-то красился, кто-то подтягивал чулки и колготки, почти все дымили и принимались снова краситься. Зашедших мужчин встретили коротким визгом и выразительным, ничего хорошего не обещающим взглядом. Я миролюбиво положила руки им на плечи.
– Две минуты, и я выйду. Ну вы посмотрите на это все, куда я денусь?
В конечном итоге я их убедила. Двое из ларца прикрыли за собой дверь и принялись ждать. Нельзя терять ни минуты.
– Дамочки, проявите женскую солидарность, - нещадно распихивая всех, я пробиралась к закупоренному окну.
– Вопрос жизни и смерти. Любимый под окном ждет.
"Любимый" действительно нашелся. Скрестив руки на груди, он туда-сюда прохаживался рядом со своим конем и кидал слегка нервничающие взгляды на наше окно.
Всем захотелось хлеба и зрелищ. Меня пропустили вперед, посокрушались на отсталых предков, помогли откупорить "дверь в будущее" и любезно забрали прокладку. Меня ощутимо потряхивало, почти до озноба, я сильно спешила, поэтому прыгнула неудачно - прямо на руки, так что содрала в кровь кожу на ладонях. Парень, меня завидев, запрыгнул на байк, газанул, а через секунду я сидела у него за спиной, вцепившись в крепкие плечи, обтянутые дорогой выделанной кожей, как клещ.
– Саша!
– перекрикивая рев мотора, заорала я.
– Володя. Очень приятно.
Ветер беспощадно дул в лицо, хлестав по щекам, наверное, не хуже плети. Хвост растрепался и печально висел где-то под правым ухом. Стало жутко холодно, потому что на улице все-таки не май месяц, а я не шибко-то тепло одета. Застучала зубами, цепляясь за спасителя еще сильнее, и, дождавшись удачного момента, оглянулась. Погони не было. Пока. Но это ничего не значит, потому что как только меня хватятся, бедный Андрюша может сушить весла. С него просто так не слезут.
– Мы куда едем?
– смогла почти внятно и громко прокричать, не обращая внимания на сильно стучавшие от холода зубы.
– Володя!
– Кататься, - чуть повернувшись в сторону, ответил он.
– Пересядем только.
Через час, когда
Шестьдесят. Только прокрутила эту цифру в мозгу, как телефон завибрировал у меня в руке так, что я чуть его не уронила из онемевших от холода пальцев. Решила ответить.
– Я слушаю.
Он ругался. Я не знаю, где Марат был, но наверняка не дома, потому что дома он не стал бы так выражаться. Успел вернуться Володя и вручить мне пластиковый горячий стаканчик. Сел за руль, завел мотор и одними губами произнес слово "Питер". Я кивнула.
– Да я тебе руки поотрываю, сучка!
– продолжал надрываться Марат.
– Где ты?! Где ты, твою мать?!
А потом ему вообще крышу снесло, и он начал по-чеченски что-то кричать, ругаться. Я ничего не понимала, но почему-то это обстоятельство меня лишь больше испугало. Покосилась на невозмутимого Володю, сосредоточенного на дороге, отставила кофе в сторону и перелезла на заднее сиденье. Дождалась паузы в угрозах и тихо попросила:
– Не кричи. Дай я тебе все объясню.
– Что с тобой случилось?! Ведешь себя как ребенок!
– последовал новый взрыв и новая отповедь на непонятном языке.
– Придушу!
– Пожалуйста, Марат, - потерла переносицу, унимая боль, и прислонилась лбом к холодному стеклу. Постепенно я начала согреваться, и потянуло в сон.
– Давай поговорим. В другой раз у нас ничего не выйдет.
Еще десять минут угроз, матюков и злости. Кошмар. Оказывается, я так к этому привыкла, что едва не уснула.
– Кто с тобой? Кто этот ублюдок? Я предупреждал тебя, что ноги ему вырву?!
– Это не Андрей.
– И ему тоже вырву! Быстро домой!
– Куда домой?
– устало выдохнула, позволяя прорваться отчаянью и безысходности, которые после болезни не собирались исчезать. Марат замолк.
– К твоей беременной жене? Или в квартиру, которая тоже принадлежит тебе, о чем ты не устаешь напоминать? Куда, скажи мне, Марат? Все тебе принадлежит, так ведь? Ты давишь меня, - повторила еще раз то, что чечен не слышит.
– Понимаешь?
– Я дал тебе все, - он старался говорить спокойно и рассудительно.
– Все. У других и этого нет. А у нас с тобой есть все, что только пожелаешь. Ты хочешь новый дом? Я куплю тебе новый дом. Тот, который выберешь. Что еще? Отдыхать? Давай съездим куда-нибудь вдвоем, отдохнем. В чем проблема?
– В том, что этого мне мало. Что со мной будет, когда родиться этот ваш...ребенок?
– тихо прошептала я, с силой сжав пластмассовый корпус.
– Что? Ты запрешь меня? Посадишь на цепь? Ты уже посадил меня на цепь. Я так не могу, Марат. Просто не умею. Зачем тебе этот ребенок, скажи мне? Самолюбие в очередной раз потешить, да?