Трудоголик
Шрифт:
— А где тут?…
Энтон молча указал большую мусорную кучу за ящиками в качестве уборной. Я поднялся, снова захлопал по ледяному полу ступнями — было неприятно, но выбирать не приходилось. Обратил внимание, что в полу был стык, и пол различался — середина зала, в которой стояла моя ванна, была словно вырезана и воткнута в этот бункер. Я замотал головой — какое-то воспоминание, смутное, неясное, как от какого-то сна закрутилось в голове.
Пока я делал свои дела, старик что-то бормотал, затем радостно воскликнул:
— Ага! Покраснело. Вроде бы те самые комбинации. Ключ способности. Похоже, ты тот, кто нужен! Ну, тут погрешность — четыре из десяти. Эх, чёрт, если бы я сам умел нормальным Алгоритмом.
— Да серьёзно, камон. Стали бы меня сюда эти… Сеяные запихивать меня в ящик, если бы я не…
Тут у меня снова пробежал по спине холодок.
Лёгкая дрёма, которая скрывала от меня событий часов, предшествующих моему многовековому сну, постепенно рассеивалась. Как это бывает после пробуждения — я только сейчас начал вспоминать, что происходило перед тем, как я уснул.
* * *
Питер, родная корпорация, привычный спринт до двух часов ночи. Созвоны, митапы, переписки, дебаг, блок-схемы, отчёты — вот это вот всё. Внезапно в телегу написала двоюродная сестра, Инга:
«Привет, я тут в городе, увидимся завтра? Лучше утром, я потом уезжаю».
Инга была меня старше на полгода, мы родились с ней в одном городке на южном Урале. В детстве мы очень дружили, но потом разъехались — она тоже стала айтишником, причём, вундеркиндом — с семнадцати лет работала на какой-то очень крутой и достаточно секретный стартап. По сути, я в IT-конторы сунулся уже по ее стопам, до этого успев в студенчестве полгода поработать кабельщиком на прокладке слаботочки в офисах. Она была уже замужем, ребёнок, и последние годы общение почти сошло на нет — чему я, честно говоря, не очень радовался. Других ровесников среди родни не имелось, а с родителями отношения всегда были не особо доверительными.
Так вот, на следующий день была суббота — день условно рабочий, но я решил безбожно украсть у себя пару часов субботней работы. Инга подъехала в соседний с моим лофтом ресторан, мы попили кофе, я поел вкусняшек, мило беседовали про семью, она снова смеялась над тем, какой я ветреный с девушками и как я всё не могу завести семью — обычная песня — как вдруг изменилась в лице и предложила прогуляться.
— Слушай, поехали в Летний сад? Я тебя с одной подругой познакомлю.
— Чего? Что-то не припомню, чтобы ты меня раньше кому-то сватала.
— Пойдём… Я тут такси как раз вызвала.
Я хотел было сказать, что проще на метро, но неожиданно согласился — прыгнул в подъехавший Uber, Инга села рядом на заднее, я полез пробираться к левому сиденью, как вдруг…
Между мной и дверью материализовался парень. Вот прямо так и было — материализовался, возник из воздуха. Меня крепко схватили за запястье. По венам, словно после инъекции, побежала какая-то жгучая жижа, голова стала вялой, но последнее, что я запомнил:
— Прости, Стас… Они так решили, так надо, правда. Мы ещё обязательно увидимся, просто рано… рано…
* * *
Я подскочил обратно к Энтону.
— Рано?! — спросил я сам не знаю кого. — Она сказала «рано», что именно — рано?
Тот всполошился, аж подскочил на месте.
— Что?! Я рано разбудил, да? Всё, теперь конец? Что-то вспомнил?
— Инга! Она моя двоюродная сестра. Это она меня в этот гроб засунула! Зараза. Я всё вспомнил. Перед тем, как я уснул, она сказала мне, что «рано». Она стопудово Сеяный. И этот… парень, это же её муж, он грек.
Дядька присел, немного успокоился.
— А, Инга. Ничего себе. Да, первое поколение. Понятия не имею, что такое «грек», это очень страшно, да? Что-то ещё вспомнил?
— Не особо. Ты знал её?
— Не. Я всего пару из Первого видел, и очень давно. Тёмная лошадка она. Получается, она всем этим и занималась — установкой капсул. Да, боюсь, что мы с ней теперь в разных этих… старинное слово… фратриях, фракциях, вот.
— А сейчас она где? Надо бы её найти. Поговорить бы.
Никогда не думал, что испытаю к ней злость и даже ненависть. Теперь это чувство возникло. Это же надо было так просто и легко испортить мою жизнь, вырвать из привычного мира работы, гаджетов и вечернего залипания в соцсети!
— Ну, сейчас всё Первое поколение исчезло куда-то. Ага! Сходится, всё сходится. Ты один из этих.
— Исчезло. А их это… сколько было?
— Тех, что объединились — шестьдесят, а так, считая таких, как ты — в районе сотни.
— Так ты тоже из этих? Как ты меня разбудил, скажи? Тоже магией?
— Нет, я полукровка! Полусейка. Мы анти-способные, на нас Способность не действует. Папаша мой был из шестого поколения, а мать — обычной рутенийкой. Ну, там и конзанцы, и югросьцы в крови, и венесуэльцы…
Я слегка расстроился. По всем законам, подсмотренным некогда в фильмах, старик должен был оказаться тем самым «сенсеем», который обучит меня всем премудростям магии, а тут всё было не так.
— То есть — никакой магии?
— Тебя я включил только при помощи автоматики и инструкций, да!
От холода начинало потрясывать.
— Ясно. Слушай… Ты одежду никакую не отыскал? Мы где вообще? Это что такое? Что за планета, расскажи.
Энтон спешно встал с табурета, пошёл шариться по ящикам.
— Сейчас… найдём чего подходящее. Это бункер — заброшенная летняя резиденция бывшего местного князька. Сначала склад был подземный, потом замуровали.
«В Летний… Интересно, совпадение?»
— Была тут в древности, — продолжал Энтон, — как раз в годы переноса планет, империя, от которой сейчас осталось лишь три города. Сейчас упадок, ещё и война прошла большая. Электростанции по всей планете запретили.
— Чего? Как?
— Ну да. За исключением Батарей Вырабатывателей в десятке городов. Халиб всегда не особо стеснялся, как и его папаша, тут ему почти преклоняются. «Владыками» называют. Батареи сам заряжает, эх… Что поделать, захолустье. Лишь несколько стран развитых.