Трудоголик

Скоробогатов Андрей Валерьевич

— [Башлау]!

Кинжал вылетел из руки, сломав пару пальцев, чиркнул по кожаной безрукавке скра и врезался ему прямо в левую ступню. Запахло жареным и сгоревшим металлом. Дополнительно я врезал прутом, который всё ещё сжимал, по боку бандюгана.

— А!!! — завопил скра, мигом отпустил Энтона, бросил второй клинок и беспомощно принялся пытаться выдернуть кинжал из ноги.

— Ого, ты видел?

Сначала, я обрадовался, как младенец. Энтон присел на пол, откашлялся, растёр шею и плечо и усмехнулся.

— Ты понимаешь,

что ты кинжал в каменный блок всадил? С этой… с диффузией вещества, видимо. Он теперь его точно не вытащит.

— Кну Кха! Кну Кха! — бормотал варвар, сокрушённо качая головой, постанывая и пытаясь выдернуть раненую ногу.

— [Объектны сайлау… Башлау], — повторил я Алгоритм, но внезапно на последнем квадратике всё окрасилось красным.

Попытался ещё раз повторить — и увидел уже знакомую надпись.

[0/10]

Кинжал вытащился из камня, но лишь на пару сантимов. Однако, и этого хватило. Раненый скра сел на пол, снова повторил жест, выдернул кинжал из ноги, взвизгнув от боли. А затем, словно огромный младенец, обхватил руками ступню, попытавшись засунуть её в рот и принялся слюнявить длинным языком. Зрелище казалось одновременно и жутковатым, и жалким.

— У тебя есть бинты? — спросил я Энтона. — Он теперь, типа, мой первый адепт. Жалко его чё-то.

— У них слюна лечебная, и заживает, как на хорзях, — пояснил Энтон, поднялся и направился во двор. — Если тебе не лень — у тебя же есть шпаргалка, там есть Алгоритм…

Хотелось спросить, что это за хорзи такие, но я вздохнул и признался.

— У меня мана кончилась.

— Как?!

Энтон обернулся, застыл в двери.

— Слушай, парень, а ты точно…

— В смысле?

— Ну… Спящий Сеяный Первого поколения, а? Не каких-нибудь последних? Может, не того подложили!

— Прочно. Ты чего, от этого хлопца заразился? Как тебе доказать? Блин, хочешь, не знаю, гимн России спою. Или карту Земли по памяти нарисую. Расскажу про мемы трендовые. Анекдот доисторический расскажу, что ещё тебе докажет-то?

— Да, да, верю, прости. Действительно, смешно, сначала этот засомневался, потом я. Просто, блин, чертовщина какая-то. Мой отец, когда рассказывал мне легенду про Спящих, говорил, что они будут по силе такие же, как Первые, а ты…

— Вот ты-то мне и поможешь разобраться, что за фигня. А пока пошли товарища нашего освободим.

Мы наконец-то вышли во двор. Снаружи оказалось тоже весьма зябко, ветер дул достаточно свежий, а вид… вид, конечно. оказался шикарным. Наверное, ближайшая аналогия — это Альпы, или какой-нибудь другой горнолыжный курорт. За невысокой и полуразрушенной стеной внутреннего двора виднелись заснеженные и покрытые облаками пики гор, а деревья на склонах ниже окрасились в цвета от фиолетового до ярко-зелёного.

— Осень?

— Не. Лето. Здесь всегда так. Разноцветные леса, мне это тоже понравилось. Где же…

— Я ту-ут! — снова подал голос Рюрик.

Наш приятель-скра лежал в углу,

крепко связанный по рукам и ногам с большущим синяком на морде. Жилетка — разноцветная и более богатая, чем у варваров, был порвана и испачкана в грязи. Ростом он оказался пониже меня, тоже гораздо массивнее, но не такой плечистый, а по дряблой коже я смог предположить, что он уже достаточно не молодой.

— Старик… Эх, как же ты так! Я же тебе дал пушку!

— Не смог выстрелить. Энтон… Энтон Четыре Ноги снаружи, посмотреть, как он? — спросил скра.

— Сейчас, погоди.

— Что ещё за Четыре ноги? — не понял я.

Тот Энтон, что был уже час с лишним моим спутником, уже орудовал кинжалом, подобранным у нашего недавнего противника, резво разрезая верёвки.

— Он своего скакуна назвал в мою честь, когда мы познакомились. Очки твои где?

— Разбито, — насупился Рюрик. — И гусля — тоже!

— Гусля? Он чего, музыкант?

— Бери больше — странствующий бард! Мультиинструменталист. И переводчик — три языка знает! В свой сороковник уже полмира обошёл, правда, дружище? Ну как, нормально?

Скра встал на ноги, поразмялся, кивнул, повернулся ко мне и протянул верхнюю лапищу, осторожно и вполне по-человечески пожал мою ладонь, положив третью, нижнюю руку сверху.

— Большая честь. Долго ждать! Надо будет сочинить песнь!

— Я не против! Тут такое дело… Осталось чего перекусить?

— Этот негодяй всё съесть! Но найдём ещё…

Мы направились к арке, ведущей наружу, напоследок я оглянулся. И немного вздрогнул. Потому что я увидел дракона.

Глава 6

Дорога

[0,1/10]

Здание, из которого мы вышли, и которое служило входом в бомбоубежище, оказалось совсем небольшим. За ним же высился пятиэтажный замок странной формы: высокую «коробку», чем-то напоминавшую по фактуре кирпичную хрущёвку, венчал идеальной формы конус. Окна были попеременно круглые и квадратные, но то, что напугало и удивило больше всего — это огромная, до самого козырька высотой, статуя коренастого, носатого и волосатого мужичка с низким лбом, в шипастом костюме и с огнестрельным оружием в руке. Второй рукой он обнимал форменного дракона — длинного, похожего на китайского, и настолько искусно сделанного, что я даже испугался.

— А… Статуя, — усмехнулся Энтон. — Какой-то полководец древний. Гмонни помешаны на скульптуре. Каждое здание должно быть украшено статуей, и желательно, чтобы по высоте ровно под крышу. У них скульпторы — самая денежная профессия. После всяких киношников, наверное.

— Кого? У них и кино есть?

— Ага! Черно-белое и немое. Но попадается забавное, да, бывает.

— Читать одна гипотеза, что если бы не скульпторы, гмонни давно обогнать людей в развитии и технологии! — неожиданно поддержал разговор Рюрик.