Трудовые будни барышни-попаданки 4
Шрифт:
Его слова чем-то напоминали пьесу модного французского театра, но человек с такой хваткой рукой имеет право говорить, будто он на сцене.
— Какие же люди находятся под вашей защитой и как вы намерены их защитить, проявляя интерес к известному нам заведению? — спросил я.
— Это заведение связано с исчезновением женщины, и у меня есть косвенные, но серьезные подозрения на убийство, — сказал господин Орлов. — А лучшее средство не допустить новых убийств — сыскать убийцу. Тот, кто ищет убийц, сражается не в конной шеренге, поэтому постоянно готов к внезапным нападениям.
— Все же я надеюсь, что вы услышали мои слова, — сказал
— Безусловно. Также надеюсь, что и вы услышали все сказанное мною и относительно поручения, и относительно желания предотвратить дуэль. Я готов продолжать беседу, но уверен, что умные люди уже поняли друг друга.
— Безусловно, господин Орлов, — сказал я, еще больше удивляясь этому чиновнику, — но вы достаточно умны, чтобы понять — сегодняшняя наша встреча не может быть последней.
Собеседник кивнул, и мы расстались.
Перед сном я еще покрутил саблю и наполнил комнату с окнами во двор пороховым дымом. Рука чуть подрагивала, но все равно шесть раз в яблочко из восьми.
Мы непременно еще встретимся. Как минимум, чтобы я спросил, где этот странный чиновник обучился перехватывать руки на лету.
Ну а потом… В любом случае необходимо завтра навестить Михаила Андреевича и попросить ни при каких обстоятельствах не удалять господина Орлова из Санкт-Петербурга. Я еще не знаю, что сделаю с ним при следующей встрече, но это сделаю я и только я. Никто не посмеет вмешаться в наши отношения!
Глава 29
Я терпеливо выполнила все упражнения, рекомендованные Мишей. Быстро умылась. Потом спросила:
— Что унесли?
— Две капсюльные винтовки дульного заряжания и 60 патронов к ним. Три револьвера обычных, 100 зарядов в двух коробках. Два кавалерийских мушкета, тоже с полсотни патронов…
— Три магнитофона, три кинокамеры заграничных, три портсигара отечественных, куртка замшевая… три штуки, — процитировала я.
— Ты права, Мушка, тут только смеяться, — вздохнул Миша. — Да, еще всякая вспомогалка для отливки пуль и набивки патронов, плюс запас свинца и пороха, плюс немного холодного оружия, плюс инструменты. Но на фоне нарезных огнестрелов это так, по мелочи. Если без юмора: главное, что воришка не добрался до сейф-камеры. Там врезной замок, а ключ всегда у меня. Поэтому он не коснулся ни моих экспериментов с автоматикой, ни наших общих — со взрывчаткой. И главное — технической документации. Да, нюанс. В эту мастерскую никто не заходит без меня, и последние три дня я ее не посещал. Вероятно, воришка предполагал, что я еще пару дней туда не сунусь, а у меня — внеплановый выходной.
— Меры?
— Приняты. Шестеро работников переведены во временные охранники. Если похищенное не покинуло территорию, то не покинет. А еще я поменял код на цифровом замке.
…Нет, я еще не проснулась. Несмотря на молитву, медитацию, душ и кофе. Почему-то была уверена, что цифровой замок спилен. Хотя и удивлялась столь серьезной слесарной ночной работе.
— Да, наш семейный код был набран, — подтвердил Миша, будто услышав мои мысли. — Знаю способы накрутить нужную комбинацию цифр, но сейчас ни один не подходит — мы воспользовались замками не больше десяти раз со дня установки. И это для меня главная загадка.
Вот тут меня просто просквозила мысль-подозрение. Временно — под спуд. Не будет ей ходу, пока не проведу проверку…
В
— Мушка, улыбаемся, — бодро сказал муж, — дети в наших бедах не виноваты.
А мы, кстати, перед ними виноваты. Последнюю неделю видимся едва ли не в режиме соседских встреч на лестничной площадке. Сколько дней я не проверяла уроки у Лизы, сколько вечеров младшие без сказки.
Вообще-то, такая модель по тем временам — типовая. Во многих мемуарах, от Салтыкова-Щедрина до не столь известных, одна и та же картина. Детишки с маменькой, да и то не всегда, а уж папеньку видят вечером — войти, поцеловать ручку, пойти спать. Кормят, опекают, учат другие люди, а родители обеспечили эти условия — и достаточно.
Конечно же, я возмущалась такими порядками. И не заметила, как их отчасти воспроизвела. Особенно в отношении младших. Лизоньке-то легче, она не отвлекает маму от работы, а помогает. И главное, постоянно в своей тусовке — среди учеников. Даром что мелкая — иной раз на уроках ответит быстрей и бойчей всех, потому-то, кстати, особые учителя ей не нужны. И оттого-то у нее столько друзей-мальчишек, каждый из которых выше на голову.
Я, кстати, такую форму обучения поддерживала по одной важной причине: пусть ребята запомнят со школьных лет, что девчонка помладше может быть им вровень по знаниям, а иногда и выше. Чтоб никаких прибауток о бабьем уме.
Сейчас, судя по знакомому стуку, девчонка явилась вместе с братиками.
Точно. На пороге все четверо, трое стучали, четвертая царапалась за компанию. Саша и Алеша заспанны и чуток недовольны, зато Лизонька и Зефирка едва не прыгают на месте.
— Ма-ма, — сказал Алеша, зевнув, — Павловны нет, мы проспа-а-али.
— Без няньки должны вставать, взрослые давно, — сказала Лизонька с профессиональным ехидством старшей сестренки.
А почему нет Павловны? Да я же сама сегодня отпустила старую нянюшку на богомолье — именины неизвестного мне Кузьмы, с которым Павловна обвенчалась когда-то, но скоро осталась бездетной вдовой и с той поры воспитывала лишь чужих детей.
— А кто у нас в таких случаях дежурная нянька? — резонно сказал Миша. Лизонька и Зефирка не отреагировали, зато братики дружно указали пальцем.
— Госпожа дежурная няня! — отчеканил супруг. — Извольте обеспечить явку ваших подопечных и вас самой в столовую через пятнадцать минут!
— Так точно, господин комендант усадьбы! — ответствовала Лизонька, да так резко, что Зефирка села от удивления.
Через пятнадцать минут мы были в семейной столовой. Есть Павловна или нет, но завтрак, как всегда, грелся, ожидая едоков. Горничная подала, спросила, нужны ли ее услуги, услышала стандартный ответ: «Пока нет» — и удалилась.
Ели молча, насколько могут есть молча трое детей, двое взрослых и одна собака. Посуду и приборы поставили на поднос для горничной. Я приучала Лизу, а теперь и малышню — если есть возможность облегчить труд прислуги, надо это сделать.
— Пошли проведаем Олонку, — сказала я, предложив прогуляться до нашего зоосада, где поселилась лисичка с берегов одноименной реки.
— Ура! — воскликнули мелкие, а Лизонька, просидевшая весь завтрак молча, кивнула. Похоже, ее догнала сонливость.
Сама предложила — сама задержала выход, услышав гудок полуденного парохода. Никаких серьезных новостей для меня он не доставил, на Чумном острове все было в порядке. А вот супруг, прочитав донесение, призадумался.