Трущобы Севен-Дайлз
Шрифт:
– Ну что ж, Томас, – сказала она, слегка приподняв седые брови. – Если вы рассчитываете на мою помощь, я хотела бы услышать от вас то, что мне необходимо знать. Я не знакома лично с этой несчастной молодой египтянкой, которая, похоже, застрелила лейтенанта Ловата. На мой взгляд, это весьма неразумный, я бы даже сказала, варварский способ избавиться от назойливого любовника. Обычно бывает достаточно твердого отказа, но даже если тот не принесет желаемого результата, существуют менее истеричные способы достичь той же самой цели. Умная женщина способна сделать так, чтобы ее любовники сами избавились друг от друга, не нарушая при этом закона. – Веспасия серьезно посмотрела на Питта, и все же, заметив в ее серых глазах
– А как можно гарантировать, что ваш любовник останется в рамках закона? – вежливо поинтересовался он.
– А! – воскликнула она, мгновенно поняв намек. – Вон оно что! И кто же этот любовник, который проявил столь непростительную глупость? Как я поняла, вопрос о самозащите не стоял? – По ее лицу промелькнула тревога. – Вы потому пришли ко мне, Томас, что вас попросил этот самый любовник?
– Боюсь, что да. Или, вернее, не столько по его просьбе, а действуя в его интересах.
– Понятно. Значит, она была не одна. И этот человек – предмет озабоченности Виктора Наррэуэя. Так кто же это?
– Сэвил Райерсон.
Веспасия застыла в кресле неподвижно, буравя Питта пристальным взглядом.
– Вы с ним знакомы? – вежливо поинтересовался он.
– Разумеется! – ответила она. – Я знала его еще до того, как была убита его жена – а это было два десятка лет назад, если не больше. Да-да, боюсь, что больше – двадцать два или даже двадцать три.
Питт мгновенно напрягся. Он пристально посмотрел ей в лицо, пытаясь понять, будет ли для нее сильным ударом, если Райерсона признают виновным. И что для него главнее – политический скандал или же тот факт, что он, в глазах многих и без того уже запятнавший себя связью с женщиной иной расы, религии, подданства, позволил страсти взять над собой верх и стал соучастником убийства? Иногда можно знать человека долгие годы и видеть лишь маску, под которой скрываются вещи, о каких вы даже не догадываетесь.
– Мне крайне жаль, – искренне произнес Питт. Он пришел к Веспасии в надежде на помощь. Ему даже в голову не пришло, что правда окажется для нее столь болезненной. – Но я должен узнать о нем больше, чем то говорит общественное мнение, – пояснил он.
– Разумеется, – сухо согласилась она. – Могу я поинтересоваться, в чем вы его подозреваете? Надеюсь, не в убийстве?
– То есть вы считаете, что он не способен на такое, даже ради спасения своей репутации?
– Не юлите, Томас! – ответила Веспасия. Питту показалось, что ее голос слегка дрогнул. – Или это ваш способ сказать мне, что это именно так?
– Нет, – быстро произнес он, ощутив укор совести. – Я разговаривал с ним, но так и не смог понять, что он за человек. Хотелось бы получить о нем более четкое представление, но при этом ненароком не сказать что-то такое, что могло бы повлиять на ваше мнение о нем.
– Я не глупенькая служанка, чтобы легко купиться на чьи-то слова, – заявила она, явно задетая его признанием. Затем, увидев, что Питт покраснел, она улыбнулась своей коронной улыбкой, некогда сводившей мужчин с ума, а порой даже и женщин. – Я даже на секунду не поверю, что Сэвил Райерсон пошел бы на убийство ради спасения собственной репутации, – решительно заявила она. – Однако я вполне допускаю, что он мог решиться на этот крайний шаг ради защиты своей жизни, либо жизни кого-то другого, либо некоего важного для него дела. Которое – я в этом убеждена – не имеет никакого отношения к забастовкам в Манчестере. Какие еще могли быть у него проблемы?
– Понятия не имею, – честно признался Питт, тронутый до глубины души ее теплотой. – Но я не вижу ни единой причины, почему Ловат должен был представлять угрозу для мисс Захари.
– Вдруг он посягнул на нее или же предпринял попытку посягательства, которую она отвергла? – предположила Веспасия, нахмурив брови.
– В три часа ночи, в саду ее дома? – сухо уточнил Питт.
По лицу Веспасии промелькнула лукавинка.
– Это вряд ли, – согласилась она. – В таких обстоятельствах можно встретиться только при наличии взаимного согласия. – Ее взгляду вернулась серьезность. – Да и в пистолете в таких случаях нет необходимости. Ведь это был ее пистолет, как я поняла? – В ее глазах на миг вспыхнула и тотчас погасла надежда, что Питт ее опровергнет. – Скажу честно, я лишь пробежала глазами заголовки. И решила, что меня это не касается.
– Да, это был ее пистолет, – подтвердил Питт. – Но она утверждает, что нашла его на месте убийства. Мол, она услышала выстрел и вышла на улицу, чтобы посмотреть, что случилось. И обнаружила мертвого Ловата.
– И что по этому поводу говорит Сэвил Райерсон? – спросила Веспасия.
– Что когда он приехал туда, Ловат был уже мертв, – ответил Питт. – Райерсон помог ей положить его тело на тачку, с тем, чтобы отвезти в Гайд-парк и оставить там. Кто-то вызвал полицию – они не знают кто. Та прибыла быстро и застала ее рядом с мертвым телом. Райерсон в это время ушел в конюшню, чтобы запрячь повозку.
– О боже, – сокрушенно вздохнула Веспасия. – Надеюсь, осмотр места убийства это подтвердил? – спросила она, хотя это явно был не вопрос.
– Пока да. Кто-то явно помог ей положить тело на тачку. – Питт пристально посмотрел ей в глаза. – Надеюсь, этот факт не вызывает у вас больших сомнений?
– Нет. – Она отвела взгляд. – Пожалуй, я должна рассказать вам все с самого начала.
– Я весь внимание, – ответил Питт, откидываясь в кресле и не сводя с нее глаз.
– Райерсоны были землевладельцами, – негромко начала она, как будто мысленно перенеслась в прошлое. – Они почти не имели родственных связей с аристократией, зато много денег. В семье было две или три дочери, но, насколько мне помнится, Сэвил был их единственный сын. Он получил хорошее образование в Итоне, затем в Кембридже и какое-то время служил в армии. Служил исправно, был отмечен, однако продолжить военную карьеру не пожелал. Примерно в 1860 году выдвинул свою кандидатуру в парламент и легко выиграл выборы. – В голосе Веспасии Питт уловил едва заметные нотки сожаления. – Удачно женился, – продолжала она, – хотя вряд ли это был брак по любви. Впрочем, отношения между супругами были теплые, что, пожалуй, самое важное для хорошего брака.
Питт посмотрел в окно: в саду по траве прыгала какая-то птичка. Розовые кусты алели поздними цветами.
– А потом она была убита, – сказала Веспасия. Впавший было в задумчивость Питт встрепенулся и кашлянул.
Веспасия насмешливо улыбнулась.
– Речь не об умышленном убийстве, Томас. Просто несчастный случай. Думаю, случись он сейчас, вас бы отрядили его расследовать, хотя вы вряд ли бы нашли больше, чем было найдено тогда. – Веспасия села прямо и продолжила: – Она проводила время в Ирландии. Там время от времени вспыхивали беспорядки, и она попала под перекрестный огонь. Нет, стреляли, конечно, преступники. Это была засада, приготовленная для политических противников, и по чистой случайности именно в тот момент там оказалась и Либби Райерсон.
Питт невольно проникся состраданием к Райерсону. Так неожиданно и жестоко потерять близкого человека. Винил ли он себя в происшедшем, корил ли за то, что не сумел предвидеть трагедию, что не принял мер?
– А где был он сам?
– В Лондоне.
– А что она делала в Ирландии?
– У нее было немало друзей из числа англоирландцев. Она была красивая женщина и жаждала новых впечатлений.
Питт не был уверен, правильно ли он ее понял, но от вопроса воздержался, сочтя его неуместным не только по отношению к мертвой женщине, но и к теплым чувствам к ней самой Веспасии.