Тряхнем стариной!
Шрифт:
Глава тридцать первая
Я вышла на крыльцо и осмотрелась. Тэк-с, возле дома все было уже почти что по-человечески устроено. Огородик был хорош, совсем как бабушкина фазенда. А потом я еще теплицу поставлю и кроме трав все помидорами засажу… Есть же здесь помидоры? Если нет, то найду! И базилик.
Я с трудом отвернулась от воображаемых грядок. Хм-м, вот в таком виде дачные работы мне очень нравились: когда я только пальцем должна тыкнуть, где копать, а все остальное за меня сделают. И ведь получается экологически
— А что такое гражданский долг? — взволнованно спросила у меня за спиной Скарапея.
— Это то, что нужно выбивать из местных жителей, — фыркнула я и милостиво добавила: — Но не из всех, кое-кто вполне себе свои функции выполняет. Вот скажи мне: что ты видишь?
Видеть было особо нечего — лес и лес. Вот только мне, детищу цивилизации, такая чаща, ну честно говоря, уже в печени сидела. Просто исходя из этих самых мыслей о равновесии, которое у меня на лице, так сказать, выходит, что хаос ведет к хаосу, а выполнение обязанностей есть порядок. Но не одной же мне работать!
— Ты грядки обустроила, дом красивый, теплый, новый… — начала перечислять Скарапея. — К чему это, Ягушка?
— А к тому, что дом это не только изба и грядки вокруг. Если для Яги дом — это весь Черный лес, она за него отвечает, — я сделала паузу, ну, чтобы слова значительнее казались. — То какого хрена забористого в моем доме всякое творится? Если уж гости едут, то пусть дорога хорошая будет с постами, чтобы спрашивали «кто и к кому». Если озеро, то не такое, чтобы утопиться… Если подчиненные, то не бухающие в рабочее время…
Меня несло. Ну честно, я долго держалась. Но, может, через пару дней меня вместе с лесом сметет какой-нибудь оравой оголтелых богатырей! Так что я действительно хотела посмотреть, как и что у меня получится, да и силы все свои попробовать до этого печального момента. Это ведь только Кощей — бессмертный, а я — очень даже смертная. Меня и утопить, и проткнуть можно. Я пробовала, такую занозу загнала, еле зубами вытащила.
— И дорожки хочу, — продолжала вещать я. — Понятное дело, что не по всему лесу. Но должен быть какой-то приличный административный, ну, управленческий уголок. А то повадились гости… Ладно, свои, но чужих-то зачем в собственном доме принимать? Опасно это.
Скарапея вдруг нахмурилась, видимо, об этом никто никогда не задумывался, а потом, посветлев лицом, согласно закивала.
Тем временем мы вышли к озерцу, и я откровенно прифигела. Русалки расположились на ветках деревьев и щебетали с Кощеем. Ну как сказать щебетали… Посвистывали, глаза пучили, грудью трясли и проявляли всякие лишние знаки внимания. А Кощей стоял да улыбался. Вот… гад! Сам костлявый, тыща лет в обед, а на всяких рыбешек заглядывается!
Тьфу! И почему я не попаданка в какую-нибудь другую ситуацию? Почему я не шальная королева? Чтобы балы, мужики и всякое такое… Платьишки, драгоценности, томные поцелуи в нише. И король какой-нибудь красивый… Хотя если у меня будут фавориты, то у короля — фаворитки, и у всех общие еще и венерические заболевания. Это если там нет магии, чтобы такие вылечить. А если магия есть, то еще хуже — проклятия и другие штучки, куда я обязательно вляпаюсь.
Так что хорошо, что я в бабку попала.
Меня вдруг пронзило как молнией. А ведь действительно хорошо. А то от секса не только болячки, но и дети бывают. И их рожать придется. А с медициной здесь только травку пожевать и попа вызвать, чтобы молитву над тобой прочел. Бр-р-р…
— Не гневайся, Яженька, — лукаво прошептала мне Скарапея. Это она что, подумала, что я из-за Кощея так впечатлилась?
— Просто чего они на ветках висят и пользы не приносят! — перевела я стрелки. — Смысл в таких украшениях сомнительных?
— Так русалки-то воду прозрачную любят, а озера нынче заболочены, водник пьет…
— Вот! Вот я о том же. Ну и что, что водник пьет. Что они безрукие, безно… Бесхвостые? Не могли водника отрезвить или сами за озерами присмотреть? — я уперла руки в бока и затопала к рыбинам на деревьях. — Эй вы, хвостатые, сушеные и копченые…
Русалки зашипели похуже котов. Да только у меня было верное средство на все эти выкрутасы: сведенные к переносице брови. Я как зыркнула в сторону рыбин, те и присмирели.
— В болоте жить не хотите, но и за домом своим ухаживать тоже желания нет?
— Ого, старая, как тебя с утра прям укусило, — хохотнул Кощей. А я повернулась к нему и тут же заприметила рубаху, распахнутую на груди. Перед русалками красовался?!
— А ты чего здесь, а не стратегию с обороной обсуждаешь? Там Потапыч ко мне заходил, тебя искал, — солгала я так легко, что и сама поверила, что медведя видела.
— О, ну тогда ладно, пойду поговорю, — посерьезнел Кощей и, надо же, поверил, засобирался с озера в лес.
— Ай-ай-ай, Яженька, — пропела мне на ухо Скарапея, но я только отмахнулась и усиленно уставилась на хвостатых девок своим фирменным взглядом Бабы Яги.
Уже через полчасика русалочьего шипения и моих команд работа кипела, иначе и не сказать. Ишь ты, маникюр у них! В грязи живут, но убирать не хотят. Чай не безрукие, только безногие.
Грязные и вонючие русалки выгребали из озера ил и теперь были особенно похожи на рыб. Лесовики утаскивали выгребенное ближе в огороду, потому как хорошее удобрение, еще и даром. А то смысл иметь под боком такую красоту — лес, озера, красивые полянки — и все это портить. Или жить и не ухаживать, или людей пускать, чтобы топтали да жгли!
— Работаем, девочки, работаем!
Я на месте тоже не сидела. Выбрала самого толкового лешака и теперь осматривала берега и лес вокруг: что убрать, что наоборот нарастить, а где и вовсе мостки построить, чтобы можно было на пристойный чистый берег прийти и рыбку половить, ну или просто на воду посмотреть.
— А кто не работает… — прикрикнула я.
— ...Тот ест! — перебил меня всплывший на поверхность водник и заржал. Был он или под мухоморами, или просто пьян.
— А кто не работает, того съедят, — мрачно исправила я. — Что ж ты творишь, пупырчатая твоя рожа?