Трясина.Год Тысячный ч.1-2
Шрифт:
В городе, закрытом на карантин, Квестор очутился впервые в своей жизни, однако сиё обстоятельство его не особо взволновало. Удостоверение агента Тайной Канцелярии открывало перед ним все двери. На взлётной площадке за городской стеной его поджидала крылатая машина с пилотом. Квестору оставалось лишь доставить задержанного в столицу, и на этом его миссия будет завершена. Никогда больше не увидит он этот чёртов город. Да и с Северной Провинцией самое время распрощаться. Вернувшись в Вильск, он незамедлительно подпишет рапорт об увольнении и швырнёт его Крысёнышу (в рожу) на стол. Хорошо бы, конечно, по роже, размышлял Квестор, торопливо натягивая шинель, однако Крысёныш какое-никакое, но начальство, а против Табели о
У стен городской тюрьмы дожидалась "псилла" - четырёхместная машина с открытым верхом, в которой накануне доставили пленника из гарнизона. Двигатель был включён. Шофёр в военной униформе сидел, вцепившись дрожащей рукой в рычаг управления, его лицо было бледно. Он бы с радостью удрал из города вместе с остальными, но угроза наказания за дезертирство пугала его больше, чем эпидемия. Здание тюрьмы пустовало - ни начальства, ни охранников. Двери камер были открыты нараспашку, трое заключенных, осужденных за долги и мошенничество, бесследно исчезли. В камере оставался лишь пленный мятежник, который, естественно, никуда не мог уйти по причине своей слепоты. Квестор схватил пленного за руку и рявкнув: "За мной!" поволок его к выходу. Втолкнув его на заднее сиденье "псиллы", Квестор устроился рядом и приказал шофёру трогаться. Пробуксовав колёсами по снегу, машина сорвалась с места.
На площади у городских ворот шофёр вынужден был остановиться. Тут собралась огромная толпа народу. Казалось, вот-вот вспыхнет бунт, и горожане, не успевшие сбежать из Лемара, начнут штурмовать запертые ворота.
– Присматривай за пленным, - сказал Квестор шоферу и вышел из машины.
Протиснувшись сквозь толпу, он решительным шагом приблизился к шеренге стражников, выстроившихся вдоль городских ворот.
– В чём дело?
– загремел Квестор.
Ответа не последовало. Стражники смотрели мимо него, держа оружие наготове. Тогда Квестор подошёл вплотную к одному из стражников. Лицо его было наполовину скрыто чумной маской, но заглянув в его перепуганные, широко распахнутые глаза, Квестор понял, что перед ним совсем ещё сопляк.
– Я Квестор!
– он выхватил из-за пазухи удостоверение и сунул его стражнику под нос.
– Вы пойдете под трибунал за то, что препятствуете работе Тайной Канцелярии.
Стражник попятился. Однако напугала его вовсе не угроза трибунала. Он даже не взглянул на удостоверение. Стражник смотрел на обнажившееся запястье Квестора. На бледной полоске кожи между перчаткой и рукавом шинели отчётливо проступали тёмно-багровые пятна.
– Стигмата!
– завопил стражник.
Голос под маской звучал приглушенно, но услышали его все.
– Стигмата! Стигмата!
– раздались полные ужаса крики.
Толпа отшатнулась. Вокруг Квестора образовалось пустое пространство. Краем глаза он заметил две фигуры в пурпурных балахонах, которые направлялись прямиком к нему. Народ спешно расступался, давая им дорогу.
– Пройдёмте, - услышал Квестор глухой, бесцветный голос. Тяжёлая рука легла на его плечо. Обернувшись, он увидел своё отражение в круглых стёклах чумной маски коронера - побелевшее, перекошенное лицо, растрепавшиеся волосы. 'Ну и вид, - мелькнуло у него в голове.
– Ни стати, ни выправки'.
– Руки прочь! - рявкнул он вслух.
– Я сотрудник спецслужб!..
Но его никто не слушал. Другой коронер взял его под локоть. Квестор рванулся, пытаясь освободиться, но его уже тащили прочь с площади. Квестор в отчаянии взглянул на машину. Шофёр сидел на своем месте, с ужасом наблюдая за происходящим.
– Что смотришь, кретин? Стреляй!
– крикнул Квестор.
Шофёр схватил винтовку, лежавшую поперёк сиденья, и выбежал из машины, на ходу передёргивая затвор. В этот момент стражники открыли огонь. Шофёра отбросило назад, из его груди вырвался фонтан крови. Падая, он успел нажать на курок. Пуля с визгом срикошетила от камней мостовой. В толпе истошно заголосили,
Сработали стражники быстро и профессионально, как их учили в военной школе. Обезумевшая толпа была рассеяна в считанные минуты, и площадь у городских ворот опустела. Те из горожан, кого настиг удар флагрума, поднимались с камней мостовой и шатко ковыляли к боковым улицам, стараясь побыстрее убраться с площади. Стражники отступили за ворота. На площади осталась лишь брошенная машина и бездыханное тело шофёра. Через некоторое время к мертвецу бесшумно приблизилась фигура в защитном балахоне и птичьей маске. Коронер невозмутимо подцепил тело крюком с тремя зубцами и потащил. Его не интересовало, что человек этот умер вовсе не от моровой язвы. В обязанности коронера входило убирать тела с городских улиц, и с этой задачей он справлялся отменно.
Асмень - Куратор
– Йорхос, Йорхос. Вэл Йорхос, - с иронией повторял агент Тайной Канцелярии, сидевший на переднем сиденье рядом с шофёром, также затянутым в чёрную униформу.
– Вы меня разочаровали, господин Йорхос. Ужасно разочаровали. Содействовать врагам нации, сейчас, когда держава в состоянии войны... Похоже, девять лет ссылки и год в остроге ничему вас не научили. Недаром говорят, что отступников бывших не бывает.
Машина с ведомственными номерами мчалась по улицам и проспектам, залитым светом фонарей. Редкие частные экипажи жались к обочинам, уступая дорогу, прохожие на тротуарах останавливались и провожали их долгими взглядами, полными тревоги. Чёрные машины конторы, воронами летающие по дорогам провинции, вызывали у обывателей почти мистический ужас. На перекрёстке машина резко затормозила. Чей-то частный экипаж, ехавший следом, чуть было не влетел им в корму. Взвизгнули тормоза. "Кретины", - прокомментировал шофёр. Пропустив колонну бронетехники, шедшей под знамёнами Империи, машина понеслась дальше по проспекту. В салоне пахло дублёной кожей. Человек по имени Вэл Йорхос сидел на заднем сиденье, зажатый между двумя громилами в штатском. Ни страха, ни паники он не ощущал. Всё происходящее казалось нереальным, будто грёза наяву.
– А ведь Держава дала тебе шанс, Вэл Йорхос. Казалось бы, живи себе да радуйся, так нет же, - сказал агент, сидящий спереди. Повернувшись лицом к задержанному, агент взглянул на него холодно, почти с отвращением.
– Йорхос, что тебе пообещали? А? Я сейчас не как следователь тебя спрашиваю, а так, чисто по-человечески. Тёплое местечко в Цитадели, верно? При новом правительстве? Ну, говори же!..
Голову Августы в ларчике красного лака, промолчал Вэл Йорхос. Во всяком случае, так сказал Севаст, и судя по тону, каким это было произнесено, Севаст не шутил. А также право вернуться в Царьгород. И вернуть себе доброе имя, раз и навсегда. А цена вопроса - всего-то сотня-другая жизней. Или тысяча-другая. Кто их вообще считает, этих аборигенов болотных? Граждане второй категории...
– Могу я узнать, кто меня сдал?
– спросил он глухим голосом.
Агент покачал головой.
– Да Братчики твои же и сдали. Давеча взяли одного, ну он и выложил всё, что знает. А знал он, судя по всему, не слишком много. Принялся молоть какую-то чушь про контрабандистов. Вот тут-то твоё имя и всплыло, Вэл Йорхос. Точнее, Аль....
– Эти семгальцы как дети, право слово, - внезапно вмешался шофёр. - О какой независимости может быть речь, если они не состоялись даже как нация?