Трясина.Год Тысячный ч.1-2
Шрифт:
Фраза, что называется, повисла в воздухе - а впрочем, человек, её произнёсший, ни к кому и не обращался. В гостиничном номере он был один. Юстин Варда - такое имя значилось в его удостоверении Квестора - полулежал в медной ванне, свесив руку через край и уставившись на собственное колено, возвышавшееся над поверхностью воды. На бортах ванны таяла, шипя, мыльная пена, в маленьких жаровнях на треножниках, расставленных по углам ванной комнаты, курились благовония. Квестор откинул со лба мокрые волосы и протянул руку к стеклянному столику на кованой ножке, стоящему возле ванны. Нашарив на столешнице кисет и листы тонкой прозрачной бумаги, он неторопливо свернул самокрутку и, чиркнув серной спичкой, раскурил первую за этот день порцию юклы.
Смолисто-пряный дымок поднимался
Он почувствовал нарастающее раздражение, едва ступив за ворота города. Это был даже не Асмень, центральный город Дольних Земель, в котором присутствовали некоторые зачатки цивилизации. Это был насквозь провинциальный Лемар, где в большинстве домов не было водопровода, а по улицам бродили волы и яки, запряжённые в телеги. Впрочем, даже Вильск, считавшийся столицей провинции, по сравнению с Царьгородом казался медвежьим углом. Несмотря даже на то, что в каменных домах Вильска имелся водопровод с горячей водой и газовое освещение, а кое-где были даже автоматические подъемники для господ, которым лень взбираться по лестнице на своих двоих. По столичным улицам носились двухместные и четырехместные машины-"псиллы" и лёгкие экипажи, запряжённые благородными скакунами, а тягловых яков не было и в помине, но всё равно - село селом. Провинция.
Откомандировывая Квестора во Всесвятский гарнизон, начальник конторы предупредил его об общей отсталости северного приморья и соответственно, отсутствии должного уровня комфорта. Квестор принял это известие стоически, отметив про себя, что он имеет всё же право на элементарные удобства. В частности, на горячую ванну, подогретое вино и тёплые полотенца после утомительной дороги.
Уже по пути в Дольние Земли Квестор принял решение, что во Всесвятском гарнизоне он не появится. Ему ничуть не улыбалось провести сутки, а то и больше, в компании солдатни и неотёсанного офицерья. К тому же в казармах нет никаких удобств, кроме жёстких коек и бетонных душевых, в которых наверняка не будет горячей воды. Квестор решил направиться прямиком в Лемар, расположенный всего в нескольких милях от Всесвятска. В Лемаре, по крайней мере, найдутся приличные гостиницы. Ну а солдатам не составит труда доставить пленного в город, благо "псиллы" в гарнизоне имелись.
Дорога в Дольние Земли оказалась не столько утомительной, сколько унылой. Квестор сидел, откинувшись в мягком кресле крылатой машины-птерикса, и рассеянно смотрел сквозь застеклённый борт. Серебристое крыло за бортом машины слегка подрагивало, рассекая встречный ветер. Внизу проплывали тёмные массивы лесов, пустынные поля, кое-где уже припорошенные снегом, и свинцово-серые ленты рек. Юстин Варда был чистокровным ромейцем - уроженцем Царьгорода. Щедрое солнце Ромеи окрасило его высокие скулы в благородный бронзоватый оттенок. Аристократичные черты его лица оттеняла щёгольская бородка, а угольно-чёрные волосы были гладко зачёсаны и умащены ароматическим воском. Это было одним из главнейших правил его жизни - выглядеть прилично при любых обстоятельствах. Некоторые ромейцы, по долгу службы оказавшиеся в этой дыре, начинали пренебрегать своей внешностью, а иные опускались даже до того, что принимались гладко выбривать себе лица и обрезать волосы, на манер аборигенов. А кое-кто будто бы даже путался с местными зеленщицами и трактирными подавальщицами. Наговоры, скорее всего. Но что правда, то правда - семгальские девицы частенько заглядывались на ромейских мужчин. Не удивительно. Здешних лапотников Господь Вышний обделил многим, и красотой в том числе...
Квестор отвернулся от окна и взглянул на пилота, сидевшего по левую руку от него. Пилот был семгальцем - из тех, кто прошёл военную школу и довольно сносно владел Высоким Языком Империи. Квестор
– Это правда, что приморцы закапывают молоко в навоз, чтобы изготовить сыр?
– спросил Квестор на языке Империи.
– Не совсем так, Ваша Честь, - ответил пилот. На ромейском он говорил почти без акцента.
– Они берут густую сметану и заворачивают ее в несколько слоёв специального холста. После свёрток опускают в яму с чернозёмом и придавливают его камнем. Через некоторое время в земле вызревает нежнейший белоснежный сыр, своим вкусом не уступающий лучшим ромейским...
– Будь добр, прекрати!
– сказал Квестор и прижал к губам батистовый носовой платок, будто борясь с приступом тошноты.
Пилот пожал плечами.
– Тут дело вкуса, Ваша Честь. Возможно, изысканный ромейский сыр с благородной чёрной плесенью нашим приморцам показался бы чем-то отвратительным.
– Дикари, - проговорил Квестор.
Разговор с пилотом окончательно испортил ему настроение, которое и до этого было неважным. Чтобы отвлечься, Квестор извлёк из дорожного кейса папку, обтянутую тиснёной кожей, и принялся перечитывать отчёт.
Стычка между отрядом повстанцев и солдатами Всесвятского гарнизона была непродолжительной. После короткой, но ожесточённой перестрелки сопротивление мятежников было сломлено, и они пустились в беспорядочное бегство. Повстанцы отступали в страшной спешке, не успев даже забрать тела убитых. А убитых было немало: солдаты насчитали больше дюжины тел. Впрочем, среди мертвецов затесался один живой, к тому же вооружённый. При приближении неприятеля он открыл беспорядочный огонь из винтовки и успел даже ранить двоих, прежде чем его оглушили прикладом. Сейчас пленник находился в гарнизоне.
С рядовыми преступниками - карманниками, 'резниками', дебоширами и прочими - местные власти справлялись своими силами. Однако по указу Наместника пленных мятежников надлежало отправлять в столицу, где ими занимался лично начальник службы безопасности. В этом, собственно, и состояла миссия Квестора - допросить пленного, составить отчёт, а после отконвоировать мятежника в Вильск. Эта возня с повстанцами Квестору уже порядком надоела. Чудить они начали ещё прошлой зимой, а к лету вконец распоясались, лезли чуть ли не из-под каждого куста. Сейчас, правда, притихли. Многие вожаки распустили свои отряды на зимовку, а тех, кто остался, Наместник гоняет по лесам, как драных шавок. Офицеры рапортуют об успешных боях в Дольних Землях и Разлоге. Сумерязь, южная область провинции, уже полностью зачищена. Возможно, к весне всё и закончится. Главное, не дать повстанцам спеться с эверонцами. Мятежи в провинциях Дуумвирату на руку, конечно.
Когда внизу показались смотровые вышки и казармы гарнизона, пилот пошел на снижение.
– Отставить!
– рявкнул Квестор.
– Разворачивай в Лемар.
– Но Ваша Честь...
– Это приказ.
– Слушаюсь, - коротко ответил пилот и повернул рычаг управления.
Крылатая машина, описав круг над казармами, взяла курс на Лемар.
***
Квестор сделал последнюю затяжку и медленно растёр окурок о поверхность стеклянного столика. От юклы и благовоний его слегка развезло.
– Чума на этот город, - повторил он и, сделав над собой усилие, выбрался из ванны.
Завернувшись в полотенце, он двинулся к вешалке-стойке, на которой висели его чёрная униформа Соглядатая и зимняя шинель с серебряными нашивками.
Городская тюрьма находилась через одну улицу от гостиницы, в которой остановился Квестор. Начальник тюрьмы, невзрачный человечишка с бесцветными редеющими волосами, выбежал ему навстречу и изогнулся в полупоклоне, ожидая распоряжений.
– Сколько у вас заключённых, помимо мятежника?
– спросил Квестор на семгальском языке.