Трюк
Шрифт:
Я фыркаю:
— Восемь дней — это как-то обидно, учитывая, что все мои мысли были только о том, чтобы снова тебя трахнуть.
Из трубки доносится измученный стон, от которого мой член дергается.
— Не то, чтобы я все эти дни бездельничал, — говорит Ноа. — Но именно настолько меня хватило, чтобы дойти до критической точки. Никакое порно нахрен не спасает. Очевидно, мой член хочет именно тебя. Я пытался сказать ему «нет», но разве он слушает?
— Как мило. Наверное. И все же меня немного беспокоит то,
— Это станет проблемой только тогда, когда он начнет отвечать.
Как же велико искушение отменить все встречи и сорваться обратно в Нью-Йорк.
— Если бы я не встречался завтра с финансистом, то уже сидел бы в машине.
— Зачем тебе столько финансовых консультаций?
— Готовлюсь к худшему. Не хотелось бы об этом думать, но если не будет нового контракта, придется растянуть деньги, пока не решу, что делать с жизнью. Вот, пытаюсь продать свой лофт. В Фили меня больше ничего не держит — с контрактом или без.
— Ты получишь свой контракт. Я верю.
— Дэймон тоже полон надежд, но мне будет гораздо спокойнее, если финансовые дела будут улажены. На всякий случай.
— Так, когда ты сможешь приехать в Нью-Йорк? — спрашивает Ноа.
— До благотворительного вечера не получится. Может, ты приедешь?
— Думаю, смогу снова забить на работу.
— Нет, не надо, — говорю я.
— Но в таком случае мне не вырваться до вечера пятницы, а благотворительное мероприятие в субботу. В чем тогда смысл?
— Кроме двадцатичетырехчасового нон-стоп траха перед скучным официозным приемом, где нельзя будет прикасаться друг к другу, чтобы не попасть в объективы?
— Мне нравится ход твоих мыслей.
У меня формируется идея.
— Погоди секунду. Я перезвоню.
Сбросив рубашку и штаны, я забираюсь на кровать и звоню Ноа по видеосвязи.
Пока жду ответа, внутри все скручивает от нервов. Никогда раньше ни с кем такого не делал. Ну, на самом деле, много чего еще ни с кем никогда не делал. Но ведь это же Ноа, так что мне не стоит беспокоиться. Нервный узел внутри превращается в возбуждение, когда Ноа с широкой улыбкой отвечает на видеозвонок.
— Почему у меня такое чувство, что ночь стала гораздо веселее?
— Может, это как-то связанно с моим прессом? — Я опускаю камеру телефона вниз.
— Я тут подумал, хочу того, что под простыней. — Ноа облизывает губы. — Погоди, я в свою комнату.
С каждым шагом Ноа изображение на телефоне так подпрыгивает, что пока он добегает до третьего этажа, меня начинает укачивать.
Ноа швыряет телефон на кровать, и мне виден только потолок спальни. Но затем камера снова двигается, и мое терпение вознаграждается изображением на весь экран обнаженного Ноа. Я скольжу взглядом по твердому торсу, длинным конечностям, задерживаясь на кое-чем другом длинном и твердом.
Во рту резко пересыхает.
— Мы
— Похоже на то.
Определенно, я перешел точку невозврата. Даже если сейчас Ноа прервет звонок, я ни за что не остановлюсь. Пальцы тянутся к изнывающему члену.
— Не вижу твою руку. Чем она там занята? — спрашивает Ноа. — В смысле, у тебя симпатичное лицо и все такое, но сейчас мне нужно совсем не это.
Я бросаю подушку на другую сторону кровати и пристраиваю на ней телефон, предоставляя Ноа полный обзор.
— Что ты хочешь, чтобы я сделал?
Ноа прикусывает губу.
— А где твоя знаменитая коллекция игрушек?
Ухмыляясь, я перегибаюсь через край и нащупываю спрятанную под кроватью коробку.
— Блядь, какая задница, — шепчет Ноа.
— Вся твоя, если захочешь.
Ноа стонет.
— Когда-нибудь тебе удастся меня добить.
— Я вроде как рассчитывал, что ты меня будешь долбить, — нарочно переиначиваю я слова Ноа.
Он издает какой-то нечленораздельный звук. Выудив самую большую игрушку из коллекции, я снова переворачиваюсь и застаю Ноа ласкающим себя быстро и сильно.
— Я еще даже до лучшей части не добрался, — жалуюсь я.
— Мне достаточно одной мысли, чтобы дойти до края.
И все же, когда я жил у Ноа, сверху он быть отказывался. Я отгоняю эту мысль, чтобы не отвлекаться — это последнее, что мне нужно, когда перед глазами готовый кончить Ноа.
Его взгляд останавливается на вибраторе с толстой головкой. Я нарочно взял самый большой, чтобы показать Ноа, что не боюсь размеров. Со мной не нужно осторожничать. Может, меня и не трахали никогда, но за все эти годы я неплохо наловчился удовлетворять себя сам.
— Чувак, от вида этой штуковины даже моя задница сжимается, — выдает Ноа.
Мне бы ввернуть смешную реплику, но не могу оторвать взгляда от его руки, обхватившей член.
Ноа тяжело дышит:
— Как я сейчас жалею, что не послал нахрен работу и не приехал в Фили.
— А я жалею, что вообще выставил квартиру на продажу.
— Я ее куплю.
— Даже в этом случае придется ждать два часа, чтобы увидеться. Продержишься столько?
— Боже, нет. Мы займемся этим сейчас же. Ущипни себя за сосок.
Одна моя рука тянется к груди, а другая спускается к ноющему члену.
— Разве я разрешил тебе трогать член? — спрашивает Ноа.
— Ого, раскомандовался? Что будешь делать, если я до него дотронусь?
— Есть у меня пара идей. Например, уберу камеру, и ты не увидишь, как я кончаю.
— Движение руки Ноа замедляется, и я понимаю, что он не блефует.
— Ты этого не сделаешь.
— Не сделаю?
— Блядь! — Мои пальцы замирают на животе.
— Ущипни. Себя. За сосок.